Расплата

– Нет... Слишком поздно... – Джеймс дышал медленно и прерывисто, а по его рубашке растекалась кровь. Со странной, спокойной улыбкой он прохрипел: – Никакого врача, Рик. Мне нужен священник.

– Нет, не говори так! – Бенц повернул голову в сторону Монтойи. – Да где же эта чертова «Скорая помощь»?

– Приехала.

– Прости меня, Рик. Я причинил тебе много зла, – прохрипел Джеймс. Затем его взгляд переместился на Кристи. – И ты тоже... я... я... люблю тебя. Очень сильно.

Его глаза, казалось, стекленеют еще больше, и Бенц чувствовал себя так, словно его душу раздирают на части. В его мозгу пронеслись картины, когда Джеймс был маленьким и ходил за ним по пятам. Они столько времени проводили вместе, пока росли. Разговаривали о бейсболе, охоте и девушках. У него комок подступил к горлу.

– Тебе не нужно просить прощения, Джеймс, и с тобой все будет в порядке.

– Но Дженнифер...

– Старая история. И у меня... у нас есть Кристи. – Если бы не предательство Джеймса, у Бенца не было бы дочери.

– Пожалуйста... пожалуйста, не умирай, дядя Джеймс, – попросила Кристи, и на губах Джеймса появилась крошечная, дрожащая улыбка. – Папа!

– Бог зовет меня.

– Еще нет! Борись, Джеймс! – приказал Рик, держа в руках голову брата и чувствуя на своих ладонях его шелковистые волосы. – Борись, черт возьми! Ты нам нужен. Ты нужен мне. И нужен Кристи. Не сдавайся, слышишь меня!

Кристи всхлипывала, а глаза Джеймса медленно закрылись.

– Я... не могу! – прохрипел он.

– Не сдавайся! Джеймс! Джеймс! Проклятье, не сдавайся! – Бенц повернул голову. – Вызовите сюда врачей! Немедленно! – крикнул Бенц с глазами, полными слез. В это самое время одна из собак щелкала зубами и лаяла на полицейского, загоняющего ее в клетку.

Он не мог потерять Джеймса. Только не так. Не от рук серийного убийцы, с которым должен был разобраться Бенц. Ведь нужно было столько сказать, сделать, наладить отношения...

Шесть сотрудников «Скорой помощи», неся оборудование, вбежали в комнату. Выкрикивая распоряжения, они принялись осматривать раненых.

– Какой ужас, – прошептал тот, что приблизился к Джеймсу.

– Сюда, тут травмы, если не хуже! – другой врач был уже рядом с женщиной, прикованной к стене.

– Сара! – крикнула Оливия, но ее подруга не ответила.

– Я о ней позабочусь! – Молодой полицейский принялся отпирать оковы Сары и вытащил у нее ленту изо рта.

– Этот мертв. – Третий врач наклонился над Уорреном Саттером, глядя на дырки от пуль в его стихаре. Белая ткань, пропитавшись кровью, стала теперь темно-красной. Бенц бросил взгляд на врача, который, велев ему отойти в сторону, занялся Джеймсом.

– Отойдите. Господи, мне нужна помощь... мы теряем этого парня!

– Нет, – крикнула Оливия, которая сидела, завернувшись в одеяло. Ей удалось вскочить на ноги, она неровным шагом пересекла комнату. – Нет... Джеймс! – прошептала она и упала на пол. – Пожалуйста... пожалуйста... – У нее полились слезы, когда она прикоснулась к вялой руке священника.

У Бенца внутри все сжалось, когда глаза Джеймса приоткрылись.

– Хорошо относись к Рику. Он хороший человек... ты заслуживаешь, чтобы... чтобы тебя любили... всей душой. – Сейчас Оливия не пыталась скрыть рыдания. – И Бенц... ему... ему нужна... сильная женщина... ты. – Голос Джеймса надломился, затем затих. Кристи испустила горестный крик, эхо от которого разнеслось по промозглой мрачной комнате.

Из глаз Бенца тоже текли слезы. Было слишком поздно.

– О, папа, он не может...

Но врач покачал головой, и Бенц ощутил боль, чувство вины и гнев перемешались в его душе.

– Все кончено, дорогая, – прошептал он, безуспешно пытаясь бороться со слезами и обнимая свою дочь. Дочь Джеймса. Их дочь.

– Но дядя Джеймс...

– Ш-ш. Он сейчас с господом.

– Ты ведь даже не веришь в бога, – сказала она. – Ты сам говорил.

– Я солгал.

– Еще одна бригада «Скорой помощи» едет сюда. – Монтойя дал отбой на сотовом телефоне и внимательно осмотрел комнату, словно видел ее в первый раз. Собак наконец загнали в клетку, но оружие и зеркала, и без того блестящие в красном свете ламп, сверкали еще сильнее от фонариков, которыми пользовались полицейские. – Господи Иисусе.

Бенц, обнимая Кристи, пододвинулся ближе к Оливии. Та опустила взгляд на своего брата и покачала головой. У нее текли слезы, а подбородок подрагивал в безуспешной попытке сдерживать эмоции. Бенц обнял ее свободной рукой.

– Мы справимся с этим. Вместе.

– Я не знаю как.

– Верьте, – ответил он, и это слово затронуло давно забытую струнку, которую он отрицал столько лет. – Джеймс проследил за вами до этого места и вызвал подмогу, – объяснил он. – Он спас вас. – Другой рукой он крепче обнял свою дочь. – И Кристи.

– Но как вы узнали, куда ехать?

– Я поставил «жучка» к нему в дом, в телефон и в машину. – Его признание напомнило ему, как сильно он сомневался в собственном брате, о гневе и ревности, которые он испытывал по отношению к этому доброму, хотя иногда слабому человеку. – Хороший я брат, да? – спросил он, ненавидя свои мрачные подозрения. – Наверное, я никому не доверяю. – Он сосредоточил взгляд на Оливии. – Но я постараюсь измениться. Обещаю.