Расплата

Остановившись у стола, чтобы отметить две книги по психопатологии, она вспомнила предыдущую встречу с матерью. На похоронах бабушки Джин.

Это был неприятно сырой день, такой, когда жаркий воздух словно прилипает к коже. Бернадетт была сдержанной, но это было обычным явлением, когда ей приходилось сидеть на мессе. Она прослушала службу, бросила розу на гроб бабушки, показалась у дома, где собрались немногочисленные члены семьи, по большей части дальние родственники, и несколько друзей. Но она держалась замкнуто, курила на крыльце и пила «Джек Дэниэлс». Она казалась погруженной в размышления, и когда Оливия несколько раз подходила к ней, она была сломленной, слезы медленно текли из-под черной вуали.

А теперь, осознала Оливия, она не снимала шляпу или кружевную вуаль из страха, что будет виден синяк.

Оливия снова испытала мучительное чувство вины, когда шла, держа ключи в руке, к пикапу. Вечер был прохладным, зима уже была готова вступить в свои права в Новом Орлеане. Других студентов на кампусе было мало, лишь несколько групп из двух-трех человек быстро шли по дорожкам. Оливия поняла, что только она идет в одиночку, и впервые в жизни это ее обеспокоило. Не просто из-за прохладного темного вечера и недавних кошмарных видений, а из-за того, что она была одинока в то время как большинство людей нашли свою вторую половинку.

Это было смешно. Ей стоило лишь посмотреть на свою мать или подругу Сару или вспомнить Теда, мужчину, за которого она едва не вышла замуж, чтобы понять, насколько лучше быть одной. Единственные мужчины, которых она нашла хоть сколько-нибудь интересными за последние несколько лет, были уставший от жизни полицейский и священник. Оба они, полагала она, несли на себе большое бремя. Что с ней происходит?

Это, наверное, из-за праздника. Во время праздников все немного сходят с ума. Не в это ли время случается большинство самоубийств?

Она подняла воротник куртки и услышала музыку, доносящуюся из одного окна общежития, и смех из другого.

Ты одна, и что в этом такого? Почему ты всегда выбираешь мужчин, которые для тебя недоступны? Неприступны? Потому что ты на самом деле не желаешь заводить роман. Знаешь, Ливви, из тебя получился бы прекрасный материал для психологического исследования... или для этих дрянных ток-шоу. «Женщины, любящие мужчин, которые не могут любить их, потому что они уже женаты на своей работе».

– Идиотка, – пробормотала она, идя по дорожке через небольшую рощу. Здесь было темнее, и она шла одна. Все остальные студенты исчезли в зданиях на кампусе. Ну и что? Она быстро зашагала по дорожке.

Щелк, щелк, щелк.

Этот шум раздался где-то сзади.

Сердце у нее сжалось. Ничего страшного. Это все твое воображение.

Она бросила взгляд через плечо на темные кусты, растущие по бокам от зданий. Никого.

Прекрати, – сказала она себе. – Нечего тут дергаться.

Но затем она снова услышала этот же шум, и ее сердце гулко заколотилось. Она побежала.

– Эй! Осторожней! Справа, – раздался хриплый вопль.

Она бросилась влево – к парковке.

Мимо нее пронесся велосипедист, в голубом свете охранного освещения мелькнули серебряные спицы блестящий шлем. Щелк, щелк, щелк, велосипедист переключил передачу и растворился в темноте.

Так вот что это! Звук, который она слышала сотни раз.

Ты так скоро совсем сойдешь с ума, Бенчет, подумала она, чувствуя облегчение при виде своего пикапа, единственного автомобиля на парковке, там, где она его оставила. Она подбежала к нему по испещренному выбоинками асфальту, отперла дверцу и скользнула за руль. Возьми себя в руки! Она запустила двигатель и дала полный газ, отчего упал пакет с продуктами, которые она купила.

– Отлично.

Через несколько минут она была на автостраде и выезжала из города. Она включила радио и услышала голос дающей советы Триш Лабелль. Триш раньше была с «Дабл-Ю-Эн-Эй-Би», а затем присоединилась к коллективу «Дабл-Ю-Эс-Эл-Джей». Ее программа выходила ранним вечером и сейчас уже почти закончилась, подумала Оливия, затем был легкий джаз Гейтора Брауна, который переходил в популярную ночную программу советов. Формат Триш был другим. Она заранее записывала вопросы от слушателей, затем чередовала вопросы и ответы с музыкой, которая подходила по настроению.

Несколько минут Оливия слушала, но, смотря через ветровое стекло, она думала о словах Бернадетт, что Реджи Бенчет хочет ее видеть.