Расплата

В 1936 году на Юге наблюдалась колоссальная разница в обеспечении электричеством городов и сельской местности. Города обеспечивались электроэнергией на девяносто процентов, поселки и сельская местность – всего на десять. В Клэнтон провода протянули в 1937 году, однако остальная территория округа была по-прежнему во тьме. Наезжая в Мемфис или Тупело за покупками, Лиза и другие женщины с ферм поражались наводнившими рынок новыми устройствами – радиоприемниками, проигрывателями, холодильниками, тостерами, миксерами и даже пылесосами – но не могли ими воспользоваться. Они только мечтали об электричестве.

Лиза хотела проводить как можно больше дней в Мемфисе или Тупело, но Пит сопротивлялся. Он стал фермером и с каждым годом все больше окунался в работу, не желая тратить время на другие занятия. Лизе приходилось мириться с тихой жизнью и держать жалобы при себе.

Нинева и Эймос достались Питу вместе с домом. Их родители были рождены в рабстве и трудились на земле, которую теперь он обрабатывал. Считалось, что Ниневе «около шестидесяти», но никаких документов о ее рождении не существовало. Эймосу было безразлично, когда он родился, но чтобы позлить жену, он уверял, будто родился позднее нее. У их старшего сына было свидетельство о рождении, из которого следовало, что ему сорок восемь. Вряд ли Нинева могла родить ребенка в двенадцать лет. Эймос говорил, что тогда ей было, по крайней мере, двадцать. Бэннинги полагали, что ей около семидесяти, но эта тема была под запретом. У нее с Эймосом было еще трое детей и много внуков, но к 1935 году большинство из них уехали на Север.

Всю жизнь Нинева работала в доме Бэннингов в качестве единственной служанки. Готовила, мыла посуду, стирала, возилась с детьми, помогала при родах. Она ассистировала врачу, когда в 1898 году появлялась на свет Флорри и в 1903-м – ее младший брат Пит, и практически вырастила обоих. Матери Пита была подругой, домашним доктором, человеком, перед которым можно выговориться, поведав свои тайны.

Но с женой Пита Нинева не поладила. Из белых она доверяла только Бэннингам, а Лиза была чужая. Лиза, городская девчонка, понятия не имела об отношениях черных и белых. Нинева недавно проводила в последний путь свою дорогую подругу миссис Бэннинг и не была готова принять в доме новую хозяйку.

Поначалу Нинева возмущалась появлению красивой молодой женщины с сильным характером. Лиза была добра и мила и всячески показывала, что намерена вписаться в их образ жизни, но для Ниневы ее присутствие означало прибавление работы. Последние четыре года она ухаживала за миссис Бэннинг, которая ничего не требовала, и Нинева не могла не признать, что немного разленилась. Никому не нужно, чтобы дом безукоризненно сверкал. Мать Пита, старея, ничего не замечала. И вдруг появляется новая женщина, и сонная жизнь служанки оказывается под угрозой. Сразу стало ясно, что жена Пита любит наряды, и все их надо стирать, иногда крахмалить и всегда гладить. Драгоценным Джоэлу и Стелле тоже требовалась еда, чистая одежда, полотенца и простыни. Аппетит у семьи был не как у миссис Бэннинг – птичий, и Нинева поняла, что ей нужно каждый день готовить завтрак, обед и ужин для всей семьи.

Сначала Лиза чувствовала себя неуютно оттого, что в доме присутствовала другая женщина, причем сильная и авторитетная. Ее растили без служанок и горничных. Мать с помощью мужа и двух дочерей с домом справлялась. Но через несколько дней Лиза осознала, что такое большое жилище ей не по силам. И, не разжигая страстей и не травмируя чувств Ниневы, смирилась.

Обе женщины поняли: иного пути нет – нужно ладить друг с другом хотя бы внешне. Дом был достаточно велик, чтобы нашлось место для обеих. Первые недели прошли напряженно, но по мере того, как женщины узнавали друг друга, неловкость постепенно исчезала. Пит в этом был не помощник. Он проводил время в полях, где ему было комфортно, а женщины пусть разбираются, как могут.

Эймос же с первого дня полюбил Лизу. Каждую весну он возделывал большой огород, с которого кормились Бэннинги и многие из тех, кто от них зависел. И Лиза заинтересовалась его работой. Ей, городской девочке, приходилось видеть лишь, как растут на маленькой клумбе маргаритки. Огород Эймоса был величиной в пол-акра с грядками тыкв, салата-латука, бобов, моркови, маиса, батата, перца, баклажан, огурцов, окры, земляники, лука и, по крайней мере, четырех сортов помидор. Рядом с огородом расположился небольшой сад с яблонями, грушами, сливами и персиками. В ведении Эймоса были также куры, свиньи и молочные коровы. За остальное стадо, к счастью, отвечал кто-то другой.