Расплата (СИ)

Чапченко очень бережно взял оба листа и стал внимательно рассматривать их со всех сторон. После этого открыл ящик письменного стола и достал оттуда лупу. Еще раз изучив договор, он поднял глаза на Сергея и сказал, глядя почти в упор

- Сережа, ты меня извини, но то, что ты мне принес, - это профессионально состряпанная фальшивка.

Анциферов обомлел. После долго молчания он спросил:.

- Сань, ты в этом уверен?

- Cерега, обижаешь. После таким вопросов я вообще могу перестать с тобой общаться неофициально.

- Да ладно, не кипятись. Расскажи по порядку. Как ты пришел к такому выводу?

- Сереж, пойми меня правильно, пожалуйста. Я помогу тебе всем, чем смогу, но мне совсем не хочется самому втягиваться в эту очень неприятную историю. У меня трое детей. Самому младшему нет и шести месяцев. Думаю, что ты меня понимаешь.

Анциферов молча просто утвердительно кивнул и на секунду прикрыл глаза.

Чапченко продолжал:

- Я никогда не откажу тебе в помощи, Серега, просто имей в виду, что ты не должен ссылаться на меня в случае чего.

Анциферов почти по-отечески смотрел на него.

- Конечно, Саня, я этого не стану делать. Ты ведь меня знаешь, слава Богу, очень хорошо.

Чапченко снова взял бутылочку коньяка, который до этого использовал для приготовления кофе, и налил себе и Анциферову по рюмочке.

- Ну, за нас, - улыбаясь, сказал Анциферов. Они выпили, не чокаясь.

- Теперь приступим к делу, - начал Чапченко. - Как только я увидел этот документ, сразу понял, что это фальшивка, но довольно хорошо состряпанная. Причем, возможно, даже в стенах моего заведения. Я даже взял лупу, чтобы удостовериться. На документе отсутствуют водяные знаки. Все документы, выдаваемые при заключении договоров до октября 1999 года, имели не только гербовую печать, но и водяные знаки, как на денежных купюрах. После 1999 года наши изобретательные законодатели отменили использование водяных знаков на всех документах, кроме денежных купюр, что вызвало целый шквал кустарного производства фальшивых документов. Может, припоминаешь, Серег, это ведь было в нашу с тобой бытность на Дальнем Востоке.

- Да, вроде было что-то такое, - отозвался Анциферов.

- Ну так вот, данная бумаженция датирована двадцать первым октября 1996 года, когда таких свидетельств о незаконной приватизации не было и в помине, поскольку появились они только в конце 1999 года. Это раз. Второе и не менее важное. Внимательно посмотри на подпись. В графах, где стоит подпись, у всех, кроме Хлопонина, подписи рукописные, а у него нечто вроде отсканированной или, как это нынче модно называется, электронная подпись. Скажи мне, пожалуйста, Сергей, с какого рожна Хлопонин на важном документе, выданном ему в единственном экземпляре, будет ставить отсканированную подпись? Или, может, он не присутствовал при заключении сделки? Особенно это бросается в глаза на фоне рукописных подписей юриста Медиакона и бывшего генерального директора Уфимского химического комбината. Зачем Хлопонину самому подставлять себя, подумай. В остальном же документ сработан безупречно, и даже такому старому педанту, как я, придраться больше не к чему. Хорошо работают ребята. Молодцы. Ну вот, собственно, и всё. Это были факты с минимальным количеством моих измышлений. Выводы делать тебе.

- Спасибо тебе огромное, Сань. Что бы, интересно, я без тебя делал?

Чапченко засмеялся.

- Пропал бы ты, блин, Серега, как ни крути.

Анциферов, однако, не унимался.

- Саня, извини за настойчивость, раз уж мы здесь. Можем мы подняться в архив и посмотреть, какие еще документы компрометирующего содержания имеются на Хлопонина?

- Сереж, конечно, можем, только я тебе сразу скажу, что больше ничего на олигарха, кроме "этого", у нас нет, но если ты настаиваешь, конечно, мы поднимемся.

В беседке имелась дверца в полу, открыв которую они спустились в подземную часть здания и, пройдя по длинному коридору, вышли к лифту. На лифте, минуя проходную, поднялись на третий этаж в просторный кабинет Чапченко. Войдя, Александр жестом предложил Анциферову сесть и сам опустился в кресло у своего рабочего стола, стоявшего около окна.

Набрав номер архива, Чапченко обнаружил, что там уже никого нет.

- Все ушли домой. Шесть вечера почти.

Пришлось звонить ассистенту, однако и его не оказалось на месте.

-Ну что ж, тебе повезло. Пойдем сами, без свидетелей, - сказал Чапченко.

Они спустились на проходную и взяли у охранника коробочку с ключом от архива. Чапченко расписался в журнале, что получил в свое распоряжение ключ. Охранник с орденскими планками на груди подозрительно посмотрел на Анциферова и сказал:

- А этого молодого человека я не помню.

- Семен Петрович, он еще с утра ко мне пришел и голову морочит. Из прокуратуры окружной он.

- Ах вот оно что, - сказал старик и практически сразу продолжил разгадывать кроссворд.

Они спустились по лестнице, открыли металлическую дверь, и Александр поднес свою карточку к дисплею, после чего вторая металлическая дверь открылась сама.

- Ну вот мы и пришли, - сказал Чапченко.