Расплата за жизнь

— Начальник горотдела дал мне новичков, какие недавно пришли в органы. Я просил из старых кадров, опытных. А он мне сказал, что тогда они коллекцию вместе с квартирой унесут. Прямо ответил, что не доверяет их порядочности. Новички — хорошие ребята. Все, что находили, вносили в опись. Но ценного не сыскали.

— Квартира Карпова опечатана? — поинтересовался Потапов.

— Конечно.

— Скажите, а где искали коллекцию? — спросил Вадим.

— Если не считать дивана, шкафа, шифоньера, столов и тумбочки, больше искать негде. На кухне — газовая плита и обычный стол, две табуретки. В прихожей — пусто. А вот в зале, когда сорвали ковер, увидели в стене нишу. Пустую. Видно, хотел там сейф вмуровать. Но то ли руки не дошли…

Потапов глянул на Вадима, тот отвернулся к окну, курил.

— Когда вам предлагали помощь, в этой самой нише стоял сейф с коллекцией. Вы отказались, — сказал зло.

— А почему не подсказали? — по–мальчишески обиделся следователь.

— У нас с вами разные ценности! Вы ищете коллекцию. Нас она интересовала как приманка на убийцу…

— Значит, вы знали о ней еще тогда? А почему не поставили в известность? Случайно ли?

— Вы подозреваете нас в краже коллекции? — изумился Потапов.

— Я предполагаю! Почему вы не сообщили о коллекции своему руководству? — смелел следователь.

— Наше было поставлено в известность. Но у нас свое задание имелось. Вы не пошли на контакт! — горячился Вадим.

— Погодите оба. Давайте спокойно поговорим, — предложил Потапов.

— Когда вы впервые заглянули под ковер и увидели нишу? — спросил Вадим.

— Недели две назад.

— После первого обыска вы опечатывали квартиру Карпова?

— Естественно.

— Была ли повреждена опечатка?

— Нет.

— Когда провели первый обыск?

— На второй день, вернее, когда мне поручили это дело.

— Вы не приметили, что до вас в квартире побывали с обыском?

— Там был беспорядок. Но сказать, что это был обыск, не решаюсь.

— А зря! Вас опередили!

— Но кто? — удивился следователь.

— Тот, кого хотели мы задержать. Но коли не удалось, предполагать не имеем права. Вы отказались от нашей помощи. А именно в те два дня мы сумели бы установить убийцу, вы — получили бы коллекцию. Теперь мы все столкнемся с бандой киллеров. Она не станет долго ждать и скоро заявит о себе, — сказал Вадим.

— Вы кого–либо конкретного знаете?

— Знать — это быть уверенным. Мы хотели устроить ловушку в квартире Карпова. И вот тогда бы убедились наверняка…

Они говорили долго. Разговор из раздражительного перешел в спокойное русло.

— Я уже много раз бывал в притоне и расспрашивал женщин о тех двоих, сбежавших после убийства. Но однозначно описать их внешность не смогла ни одна. Испугались. Старались не смотреть, — рассказывал следователь.

— А задержанный кем был убит? — поинтересовался Вадим.

— Киселев рванулся к машине, уходившей с территории изолятора. И уже вцепился в борт, подтягивался, чтобы заскочить в кузов. Охранник приметил. Дал очередь. И все на том…

— Почему не по ногам, почему убил?

— Испугался, что сбежит Киселев. Солдат–первогодок. Не хотел вместо Киселева в зону попасть.

— Кто–нибудь Киселевым интересовался? Спрашивали о нем?

— Нет. Ведь он бомж. Безработный, семьи не имел. Скитался по чердакам и подъездам, по дачам. Кто таким станет интересоваться? Я, честно говоря, верил, что он не убивал, случайно оказался втянутым в эту историю, — признался следователь.

— Ошибаетесь. Наши городские бомжи не побегут из изолятора. Они лезут туда! Там баланда каждый день. Имеется крыша над головой. Не замерзнет от холода. Если заболеет — вылечат. Зачем бежать? В изоляторе или в зоне — бомжам рай! Им воля слишком дорогой ценой отливается. А там — без забот. Вот и думайте, был ли бомжем Киселев, если рвался на волю, в никуда? — посеял зерно сомнения Соколов.

— Но в розыск никто не подал. Документов при нем не было.

— Но бомжи не растут на улицах. Они откуда–то берутся. Стоило установить его личность.

— Теперь уж ни к чему, — отмахнулся следователь.

Соколов удрученно качал головой. Говорить со следователем стало неинтересно. Вадим без внимания слушал разговор следователя с Потаповым, решив для себя не ввязываться в это дело, не помогать прокуратуре.

Он понимал, что дело проиграно, и не верил, что прокуратура сумеет выйти на след убийц и найти коллекцию самостоятельно. Помогать не хотел еще и потому, что следователь произвел впечатление слабого, неопытного специалиста, легко поступающегося убеждениями и принципами.

— Работай, ищи, раскрывай, а вот такой хлыщ весь результат на свой счет запишет. Сколько таких случаев было, — думал Вадим. И, подойдя к окну, увидел топчущегося у подъезда Егора.

Фартовая спесь мешала ему войти. Он с нетерпением смотрел на окна кабинета, и увидев Вадима, жестом позвал к себе.

— Зайдем в кабинет! — предложил Соколов.

— Не–ет, не стоит. Давай свернем за угол. Я ненадолго. Ты Потапову вякни, чтоб ночью ко мне возник. Только пусть о том мозги не посеет. Жду его. Ему это, может, наваром повернется.

— Передам, Егор! — пообещал Вадим.