Расплавленное море

Наверное, из-за того, что ехали так быстро, Васек сам не заметил, как оказался на месте недавно взорванной дороги. Видимо, уже после отъезда колонны водителей сюда еще щебень завозили и бульдозер все разровнял. Хорошо укатал его своими широкими гусеницами, утрамбовал, и в щебне была заметна только легкая колея. Впрочем, эта дорога популярностью у водителей не пользуется и машины здесь проезжают редко. Значит, не так хорошо и утрамбовано, что колея все же заметна.

С дороги машины спустились в том же месте, где спускались раньше. Можно, конечно, было бы и километров на десять подальше поискать спуск, но, был он там удобным или нет, неизвестно. Да его еще и искать следовало. Здесь же спуск был опробован и достаточно знаком. Василий съехал без проблем, но все же посмотрел в зеркало за тем, как съедет вторая машина. Все обошлось благополучно. Про боевую машину пехоты и говорить нечего. Она спустилась, даже не останавливаясь для рассматривания преграды. Для БМП это вообще была не преграда.

Дальше путь лежал по холмам вдоль невысоких гор. Изредка приходилось объезжать скальные скопления или просто россыпи камней. Рядовой Ладогин не любил рвать на камнях резину, но несколько незначительных объездов погоды не делали, ехали все равно быстро. Тем не менее рассвет застал их еще в дороге. Это грозило тем, что наблюдатель бандитов, если таковой выставлен, мог заметить их приближение, а бандитов лучше было застать врасплох.

На подъезде к искомому ущелью старший лейтенант Россомахин надел на голову какое-то незнакомое Ваську приспособление, внешне похожее на театральный бинокль с какими-то добавленными к нему приборами. Все приспособление крепилось на голове резинками.

— Останови-ка… — потребовал он.

Ладогин послушно выполнил команду.

Россомахин открыл дверцу, высунулся из кабины наружу, опустил прибор к глазам и стал просматривать ближайшие горные отроги.

— Понятно. Проезжаем мимо ущелья на небольшой скорости. — Он вытащил трубку и набрал номер. — Владимир Алексеевич, есть часовой с биноклем. Я нашел его. Проезжаем мимо и высаживаемся в стороне. Но едем медленно, словно что-то ищем. У ущелья остановимся, я его в бинокль для вида осмотрю. Поехали, Васек…

— А что это у вас такое? — спросил рядовой, глянув на прибор, украшающий голову командира взвода.

— Называется сия штуковина индикатором оптических систем. Определяет наблюдателя, или снайпера, или вообще любой оптический прибор, даже очки, в том числе и солнечные, если через них на нас смотрят. Полезная штука. И не секретная. Говорят, даже в магазинах продается. Используется всякими охранными структурами. И нам сгодилась. Притормози…

«КамАЗ» остановился. Старший лейтенант высунулся из дверцы с биноклем в руках, пару минут рассматривал вход в ущелье, потом снова сел в кабину.

— Поехали потихоньку. За следующей большой каменной грядой остановка.

— А что вы смотрели?

— Вводил в заблуждение часового. Я посмотрел и ничего не нашел, пусть успокоится.

Колонна проехала дальше и остановилась за следующей каменной грядой, где часовой, по мнению старшего лейтенанта, не мог их увидеть. Последовала команда:

— К машине!

Солдаты быстро покинули грузовики. Построились.

— Снайперы!

От каждого взвода отделилось по снайперу, и они бегом подбежали к Россомахину.

— На левой гряде у предыдущего ущелья сидит часовой с биноклем. Аккуратно его обработать. Любопытство в таких ситуациях наказуемо, а он, наверняка, сейчас нам вслед смотрит — любопытствует. Работайте…

Снайперы тут же стали взбираться на каменную гряду, желая занять позицию повыше…

Полковник Соловейчик находился на верфи в том самом месте, где, по его мнению, лучше всего можно было бы рассмотреть пробоины, которые обязан был получить авианосец при выходе из дока. Подполковник Личутин расписал целый план, согласно которому бандиты и диверсанты имели возможность стрелять только через сравнительно небольшой просвет между трибунами для гостей — специалистов и приглашенных ветеранов отечественного кораблестроения. Любой спуск на воду судна — это всегда большое событие. А такого громадного судна, после такой мощной перестройки и модернизации, тем более. И потому гостей было много и с российской стороны, и даже с индийской. Здесь была так же почти половина будущего экипажа авианосца, матросы, которым предстояло сначала пройти стажировку под руководством российского экипажа, а потом уже обучать вторую половину своего собственного.

Рядом с полковником ФСБ сидел полковник Сингх, тоже знающий, что ему ждать. И они дождались. Выстрел прозвучал вовремя, хотя слышно его не было. Но пробоина появилась впечатляющая.

— А это точно крупнокалиберная винтовка с зарядом ICL-20? — спросил индийский полковник. — У меня впечатление, что стреляли из артиллерийского орудия, настолько пробоина огромная.

— И вторая такая же… — подтвердил Соловейчик. — Стреляли точно из винтовки «Баррет М90», патроны для которой нашим террористам вручил лично господин Бхадракумар. Сейчас начнет работать ремонтная бригада. Сорок минут — это норматив, который они сами себе установили.