Распоротый

На площади перед домом обозначилось какое-то движение, вызвавшее энтузиазм нападавших. Я присмотрелся и увидел, что, хоронясь за небольшим щитком, четверо солдат пытаются подтянуть как можно ближе к дому стационарный бомбомет. Станина бомбомета выглядела неважно. Видно, его в спешке снимали с одного из укрытых где-то броневиков, дыхательные щели которых были уязвимы для огня сверху.

На чердаке наконец спохватились и стали выцеливать бомбометчиков. Однако те уже добрались до мертвой зоны и теперь, опустив бомбомет на землю, пытались закрепить его искореженную станину. Офицер вернулся к солдатам и, пригибаясь, побежал вдоль цепи, что-то крича в затылки. Бомбомет наконец с гулким звуком выстрелил. Я поймал глазами черный мячик гранаты, летящий точно по направлению к люнету. Потом на чердаке рвануло, и оттуда повалил густой дым. Солдаты закричали ликующими голосами: "Хохой!" - и ринулись в дом. Я осторожно направился следом за ними.

После стука выстрелов и грохота последнего взрыва все казалось окутанным тишиной, которую нарушали лишь хруст стекла под ногами, треск затихающего пожара да слабые стоны женщины, сидящей, разбросав ноги, за углом у стены. Чуть дальше видны были сорванные ворота Птичьего рынка, чадящая перевозка и несколько трупов, лежащих в ряд на пятнистом брезенте. Остро пахло гарью, расплавленной смолой, свежим соком из расщепленных стволов деревьев и разлитым где-то оружейным маслом. Медленно проплыл на расстоянии вытянутой руки крупный кусок пепла.

Поскольку я не спешил, боясь схлопотать шальную пулю, я дошел до дома как раз в ту минуту, когда из него начали выбираться солдаты, только что очистившие чердак от последних чистильщиков. Мимо меня под конвоем провели четверых пленных. Ни Хвары, ни Стуры среди них не было. Я заметил руководившего операцией офицера со стрелой и направился к нему.

- Удачи и счастья! - пожелал я, доставая пропуск. - Пара вопросов, штандартер.

- Да что ж ты делаешь! - рявкнул офицер, глядя куда-то через мое плечо. Заноси! Заноси, дуры та! Вот так!

Он устало вытер грязной ладонью лоб и повернулся ко мне.

- Стура и Хвара, - сказал я, стараясь поймать его взгляд.

- Стура и Хвара, - повторил офицер, словно пробуя эти имена на вкус. Стура пока не найден. Сейчас будем обыскивать здание. Хвара убит этой ночью у себя дома.

- Убит?!

- Повешен. Все бумаги исчезли.

Я на секунду прикрыл глаза. Судя по всему, Ракш выполнила свое обещание. Правда, и за мной не заржавело.

- Жаль, не обошлось без крови.

- Мне тоже. Но они сразу начали стрелять.

- Чистые сердца... - сказал я задумчиво. - И ясный путь!

- Мерзоты! - Офицер сплюнул. - Снимать людей с наиболее важных производств! Подкармливать хайси! Гноить собранные водоросли! Клановые подстилки!

- Подкармливать хайси? - поразился я.

- Нам зачитали призыв. - Офицер подозрительно взглянул на меня, словно пытаясь понять, тот ли я, за кого себя выдаю.

- Я опоздал на Совет, - поспешил я исправить ошибку. - Принцепс уже начал говорить.

- Сознательная диверсионная деятельность, препятствующая Восстановлению, сухо сказал офицер, принимая мое объяснение. - Только главы такой нет. Надо менять Кодекс.

- Давно пора!

- Чтобы под крышку! А то - как сейчас. Вредительство. Диверсии. Саботаж. И на все семьдесят седьмая - "Умышленная порча имущества". До пяти лет.

- Согласен, - кивнул я, потрясенно пытаясь переварить услышанное.

Оказывается, экономика развалилась от диверсий, а диверсантами были чистильщики.

- В то время, когда народ тратил все свои силы на строительство лучшей жизни, эти отсосы уничтожали плоды нашего труда, подрывали веру в будущее. Если бы их не раскрыли, страну могли ждать серьезные потрясения!

- Да, - сказал я. - Это верно. Зато теперь все будет хорошо. Раскрепощенная энергия масс...

- ...может творить чудеса! - подхватил офицер. - Сейчас главное - не останавливаться, После того как мы вычистим эту заразу, надо наконец начинать работать!

- Главная задача правительства сейчас в том, чтобы вдохновлять людей на великие свершения.

- Именно так, - сказал офицер и поднял пальцы в прощальном салюте. - Дела, - объяснил он. - Надо еще искать Стуру.

Я смотрел, как он идет к подъезду, и чувствовал себя потерявшимся в подземных лабиринтах втирален. Все перевернулось, и последние стали первыми. Но Навь так и осталась Навью, а сказочное царство Яви по-прежнему начиналось за тонкой зеркальной амальгамой, пряталось в ином измерении, мелькало на горизонте призрачной фата-морганой. Путч был сорван, его руководители погибли, но ничего не изменилось. Снова бегом, вперед, не разбирая дороги, падая и поднимаясь, поддерживая больных и подстегивая отстающих, но, главное, все вместе и как можно быстрее, с разгону - в очередной тупик. Все было, как вчера.

Только теперь Принцепс, а не Чара отстаивал необходимость продолжения старой политики, едва не приведшей только что страну к катастрофе.