Расправа над СССР — предумышленное убийство

Но мой знакомый не дал мне рассказать до конца историю про то, как леопарды воспитывают местные племена… В этом месте мой знакомый как-то окончательно утратил энтузиазм национального возрождения, сказал, что ему пора, и быстро смылся.

Такие речи не любят и в государствах Средней Азии, но опыт местной самостийности показал: модернизация общества в Средней Азии далеко не закончена. Не хватило времени колонизаторам довести дело до конца.

Меня легко обвинить в национализме и чуть ли не расизме, но ведь это же факт, что после 1991 года быстро выяснилось: современная инфраструктура и производство в огромной степени держатся на выходцах из Европы – на русских, в меньшей степени украинских и белорусских специалистах и работниках. Как только «русскоязычные» стали покидать эти государства – и тут же эти новые государства утратили почти все, что имели. Стоило отказаться от советского опыта – и под видом современного государства начало восстанавливаться самое что ни на есть средневековое общество: с феодальными кланами, разборками племен, первобытными обычаями, не ограниченной ничем властью ханов, красиво названных «президентами».

Об экономическом выигрыше смешно и говорить. Сегодня в Киргизии, в Таджикистане на значительной части территории вопрос стоит уже не о потребительских благах… Людям там просто нечего есть – в самом прямом, буквальном смысле. Недоедание и даже настоящий голод стали реальностью везде, откуда ушли проклятые колонизаторы. Что и не удивительно, кстати: есть причины полагать, что социально-экономический кризис, вызванный разрывом хозяйственных связей Таджикистана с остальными странами СНГ, лишь внешняя аранжировка и внешний толчок к началу «биосферной войны»[1]. Причина же биосферной войны проста: население в Таджикистане с 1950 по 2000 год возросло в два с половиной раза, а продукция сельского хозяйства выросла только на 20%. Местами даже идет сокращение продуктивности сельского хозяйства. Результат? Острая нехватка предметов первой необходимости, обвальный рост цен на предметы потребления и продукты питания, ожесточенная борьба региональных кланов за обладание ресурсами, вытеснение из Таджикистана инородцев и иноверцев – то есть тех, кто в одинаковой мере чужд в культурном отношении людям любого из кланов.

Вообще, очень многие вопросы становятся понятнее, если жизнь общества и политику государства рассматривать с учетом вмещающего их ландшафта и используемого биосферного ресурса. Мы с моим другом и соавтором попытались создать новую структуру научного знания о решениях, которые принимают общества и государства, распределяя биосферные ресурсы, и о последствиях таких решений[2]

.

Вот и с новыми государствами Средней Азии становится все понятно, если учесть: за годы пребывания в составе Российской империи, а особенно за годы Советской власти, население выросло раза в два-три, если не больше. А биосферных ресурсов ведь больше не стало… Можно, конечно, использовать ресурсы интенсивнее и большую их долю превращать в общественные ресурсы… Но для этого нужны технологии, а их ведь нет.

В России до сих пор верят, что богатство страны определяется сокровищами ее недр. Но в реальности общественное богатство зависит от квалификации населения, от рода занятий людей. Это хорошо видно на примере одной маленькой очень южной республики…

Таджикский синдром

В недрах Таджикистана собрана вся таблица Менделеева: много месторождений золота, драгоценных камней, угля, алюминиевых и полиметаллических руд, второе по размерам в мире серебряное месторождение – Большой Конимансур, 16% мировых запасов урана. Но инфраструктуры нет, а после массового выезда русских ее некому создать (в 1989 году в Таджикской Советской Социалистической Республике проживало 388,5 тысячи русских; перепись же 2000 года зафиксировала 68,2 тысячи русских). В стране, 93% территории которой занимают горы, лежащей вдали от транспортных артерий, просто нет самого главного ресурса – людей, которые могут сделать ее современной и богатой.

И в результате сейчас 60% валового национального продукта Таджикистана составляют… денежные переводы трудовых мигрантов – попросту говоря, гастарбайтеров. Впрочем, конкретные цифры очень расходятся: от 247 млн долларов США в 2005 году до «около миллиарда долларов ежегодно», или 2.5 млрд долларов в 2008-м. При этом до 90% средств переводятся из России[3]

.

Вот что известно наверняка: в России работает около миллиона таджиков – при населении Таджикистана в 7,7 млн человек – включая грудных младенцев и глубоких стариков. Еще известно, что заработанные деньги почти не вкладываются в производство – они просто проедаются.

К сказанному стоит добавить, что с 1992 по 1997 год Таджикистан взорвала жестокая гражданская война. Специалисты всерьез спорят, что было главным размежеванием в этой войне – политические платформы или принадлежность к разным кланам.