Читаем Расправляя крылья 2. Полет нормальный полностью

Расправляя крылья 2. Полет нормальный

Терроризм — это пугалка, универсальная пугалка для общества. К сожалению, она не рождается на пустом месте, обществу необходимо переболеть этой заразой, выработать некое подобие психологического барьера, усталости. Но после этого любого из нас можно брать голыми руками. Мы неприемлем такие пути, такие методы, и растерзаем любого, кого заподозрим в подобном зле. Либо наши родные спецслужбы, буде они сядут в лужу или отпустят виновников, как в свое время отпустили камаррадо Басаева.

План Хуана заключался в запуске этого механизма, в активации пугалки. Да, погибли люди. Да, вокруг школа. Но его страна стоит на пороге войны, как внешней, так и гражданской. Осуждать его, или же оправдывать — дело каждого индивидуальное, но требуемого эффекта он достиг. Никто не захочет иметь дело с человеком, обвиняемым в терроризме (и в первую очередь инвесторы с Земли). Да, невиновен. Да, всех отпустили. Может даже и извинились. Но пугалка будет работать не просто пока жив Умберто Манзони, но пока этот клан существует в принципе, минимум на памяти поколения.

И на этом фоне просто смешно было выслушивать искренние возмущения о том, что, дескать, сеньор Манзони раскатает королеву в блин за ее подставу, либо найдет на Ваню управу, уничтожив его репутацию. Политический труп ничего и никого не может уничтожить, а сеньор Умберто именно политический труп. Пусть Ваня трижды неправ, крик виновного в терроре, да еще терроре в ШКОЛЕ (а латинос к детям относятся очень трепетно), останется гласом в пустыне.

Второй скользкий момент. Хуан — преступник.

Я соглашаюсь с этим. Но прошу разобраться, а что, собственно, ему можно инкриминировать?

Давайте разберемся для начала, кого он представляет? Клан Веласкес? На первый взгляд да, он негласный родственник королевы, обучается в корпусе и сам говорит, что представляет «тетушку». Но с той же долей успеха О. Бендер говорил, что он сын Отто Юрьевича Шмидта. А я могу сказать, что я — римский Папа.

Прямых доказательств того, что Хуан кого-то представляет, нет. Все его действия — поступки одиночки, делающего вид, что имеет поддержку. Единственное исключение — разговор Мишель и директора, но этот разговор так же никуда не подошьешь. «Тетушка» беспокоится о «племяннике», но шкодит «племянник» уже сам.

Далее, организация драки. Да, это преступление. Но во-первых, оно теряется на фоне волшебного слова «терроризм», и во-вторых… Кто бы драку в ЭТОЙ школе ни организовал, родители в любом случае отмажут своих чад. Любое чадо отделается легким испугом, обратнопропорциональным статусу родителей. И Ваня всего лишь не исключение.

Далее, сама драка. Я застал время, когда мои более старшие товарищи ходили на «разборку» между районами. Сам не ходил, не дорос, но помню. Хорошо, ну, драка. Ну, пятьдесят человек на пятьдесят. Ну, кого-то в больницу увезли, кому-то челюсть свернули. Это не было темой номер один даже в маленьком провинциальном городишке, из которого я родом, и тем более не будет в мегаполисе. А что детки не самые бедные и обездоленные? Так ведь все равно дети! Дети подрались. Подумаешь!

Так что да, это преступление. Но оно не стоит того, чтобы делать из него трагедию.

Третье и самое популярное среди аргументов читателей. Разговор Хуана с Умберто Манзони, где он ему угрожает. Дескать, это можно подшить к делу и выступить с записью перед кланами, которые королеву осудят и вообще.

Да, согласен, Ваня угрожал. Но в статусе кого он это делал? Представителя королевы? Нет. Говорить, что представляешь королеву, не значит быть ее представителем. Клана Веласкес? Нет, быть кадетом корпуса не значит представлять клан. Перед нами вновь одиночка, достойный того, чтоб его отшлепали по попке, но никак не преступник-террорист. И если Очень Важный Дядя вдруг пожалуется, что какой-то школьник угрожал ему и взял «на пушку»… Другие Очень Важные Дяди над ним только посмеются.

И, наконец, момент, за который меня чуть не растерзали. Пытка Адриано. Здесь скажу ровно то же самое, что чуть ранее. Дети подрались. Дети жестокие, особенно в этом возрасте, да еще из враждующих семей. Да и трудно назвать пытками обычные борцовские болевые приемы. Инвалидом ведь мальчик не стал? А всё остальное — проблемы его папаши, выстрелившего из РСЗО по стайке воробьев.

Всем удачи и успехов!

Сергей Кусков.

Июнь 2015