Распутье(СИ)

12.12. Свершилось. Позавчера переехал в летнюю кухню к одинокому экс-учителю физики и черчения Никите Петровичу Абрамову. Ему около семидесяти. Старый и чудаковатый. Искренне помогал мне перебираться. Дом у него школьный, а кухню построил сам. жена умерла очень давно. Дети живут на Сахалине и где-то в Сибири. Военные. Договаривался шеф, но Абрамов вроде как сам предложил такой вариант: сердце у старика слабое, на себя не надеется. Да и скучно одному. Разговаривает вслух с хозяйством (тёлка, поросёнок, овцы, куры). Два дня не отходил от меня, теперь крепится: мне же надо готовиться к урокам. Помогаю ему по хозяйству: дрова, уголь, вода, навоз. Теперь приходится топить себе печку. Впрочем, в кухне она чёткая, махом нагревается. Уголь мне привезли, от школы. Кухня: печка, деревянная кровать, дер. Умывальник, стол, лавка, 3 стула, кух. Полка. Плюс моя плитка. Варю на ней или на печке. Вчера приезжали родители, весь день помогали обустраиваться. Ник. Пет. Им понравился. Постоянно рассказывает. Какой школа была раньше. Вчера перестраховался и к утру замёрз. Мама всё твердила про заслонку, чтоб не угорел. Степаныч сказал, что, возможно, к лету освободится одна из квартир в школьном доме. Ходил на выборы, хотя не хотел из-за принуждения. 4 бюллютеня. Голосовал за партию "Кедр". Наверное, зря: не пройдёт 5-процентный барьер.

12.12. Вчера у меня был настоящий бой - с местным насильником. Поздно возвращался от Игорька, в переулке услышал крик, заскочил в заброшенный дом и чуть не напоролся на нож. Сорокалетний мужик затащил в развалюху 9-классницу Галю Мирошник и чуть не изнасиловал. Я был вовремя. Пять минут отбивался ногами. Впервые в жизни у меня получилось обезоружить человека с ножом. Убежал. Отвёл девчонку домой, выслушал, как всё произошло. Я б этих трусишников вешал бы без суда! В деревне столько баб, которых можно купить за бутылку, ан нет! Кстати, Мирошник сказала, что у этого урода есть сожительница. А бой получился интересным. Мозги и тело у меня в критической ситуации работают неплохо.

13.12. Впервые в жизни был на допросе. Впечатлений масса. Наш участковый - оригинальный тип. Может, так и положено вести допрос, но я уверен в его предвзятом отношении ко мне. Почему-то для него главным было то, что Закатилов (насильник) вперёд пожаловался. Забавно: спас девочку и получил обвинение в избиении честного человека. Ну да! Свидетелей забыл взять. Надо было побегать по деревне, а потом спасать! Ладно, Мирошник придёт в себя и всё расскажет. Этот маньяк просто

142

побоялся, что она заявит и решил опередить.

Весь вечер болтали с Петровичем о школе. Почему-то он сильно ругает Степаныча: "школу распустил". Конечно, дети теперь не такие, как прежде, перед учителями шапки не снимают. Да мне это и не надо. Но у нас, действительно, слабовато с дисциплиной. Моих пятиклашек другие учителя, бывает, отпускают с последних уроков. Новиков часто отпускает по вторникам с 6 урока 10 кл. (слышу по соседству). Иногда утром придёшь, коридоры не помыты. Львовна такая строгая, но себе и Добрихиной может что-то и простить. Степаныч иногда нужен позарез, а он уроки проведёт и смотается домой.

Боже мой! Что творится в этой проклятой деревне! Не знаю, что и делать. И уехать отсюда сейчас нельзя. Вроде как на подписке о невыезде. Это финиш. Получилось так, что я напал на честного человека. Избил его, хотел учить, а всё из-за того, что не поделил с ним малолетку, которую хотел затащить к себе в постель. Или другая версия. Я и Закатилов вдвоём хотели изнасиловать девочку, да были такими пьяными, что она от нас вырвалась и убежала.а теперь мы испугались и стучим друг на друга ментам. И это ещё не всё. Есть и более пикантные подробности моих похождений в тот вечер в исполнении заслуженных сплетников России. я два дня вообще ходил потерянный от этого бреда, а тут ещё повторный допрос. И, главное, люди верят друг другу. Максим пересказывал мне все эти сплетни с полным доверием к ним! Только после моего рассказа призадумался. Степаныч вообще собрался спасать меня от тюрьмы. Только позвал уточнить, какое именно преступление я совершил. На моей работе как учителя он уже поставил крест. Для него теперь вопрос только в том, сколько мне дадут. За что? Мне было странно, что он сам себе не задал этого вопроса, а ему странно, что я задал. Степаныч: "Евреев и интеллигентов в нашей стране всегда садят первыми и особо не разбираются. Тракториста Ваньку ещё пожалеют: он на всех работает и думает, только когда выпьет, и то недолго".

Теперь я для всех преступник. И для своих учеников, и для их родителей. Они, наверное, скоро потребуют отстранить меня от работы с их детьми. Спросил Степаныча, увольняться мне или что. Говорит: пока подожди. Ждать уже вроде нечего. Начал читать книги, где описана жизнь в тюрьме или на зоне. Готовлюсь. Ну, и дурак я! Заступился. Да пусть эта мразь перенасилует всю деревню, которая его так поддерживает, и в первую

143