Распутин

Затем великая княгиня Виктория, супруга великого князя Кирилла, обращается к Александре Федоровне, чтобы склонить ее к решению избавиться раз и навсегда от лжесвятого. Она наталкивается на стену. В то же время родная сестра царицы, великая княжна Елизавета, вдова великого князя Сергея, напрасно пытается уговорить и убедить ее в том, что, пока та настаивает на своем, Россия прямой дорогой идет к революции. Со своей стороны, великий князь Николай Михайлович направляется в Могилев и передает Николаю II резкое письмо, в котором обвиняет императрицу во вмешательстве в государственные дела. Царь отказывается читать, но пересылает письмо своей жене, которая, прочитав его, вспыхивает от гнева. Она бросает упрек императорской семье в том, что они объединяются с врагами, вместо того чтобы облегчить ее страдания. Что касается великого князя Павла, он внушает Их Величествам прислушаться к голосу народа, удалить проклятого мужика и дать России приемлемую конституцию. В ответ услышит, что царь, помазанник Господа, не должен никому давать отчета, он свободен иметь свое мнение и в день возведения на престол он дал клятву поддерживать абсолютную власть, чтобы сохранить для потомков. Настороженная семейными распрями Их Величеств, Дума стреляет тяжелыми ядрами по правительству. Сразу после открытия сессии 1 ноября 1916 года, лидер блока прогрессистов Павел Милюков разгневанно заявил: «Это глупость или предательство? Достаточно глупостей!». 19 декабря с язвительным заявлением выступит депутат ультраправых Владимир Пуршнкевич. В этот же день министр внутренних дел Трепов представляет генеральную политическую декларации) Ее встречают криками: «Долой министров! Долой Протопопова!». Спокойный и надменный Трепов начинает чтение доклада. После третьей попытки гвалт левых заставляет его покинуть трибуну. Наконец ему дают говорить. Основная часть резолюции — продолжение войны до победного конца — встречена горячими аплодисментами. Казалось, атмосфера разрядилась, но как только возобновилось заседание, Пуришкевич разразился гневной тирадой против «оккультных сил», которые позорят Россию. Затем он вносит запрос правительству: «Нельзя допустить, чтобы рекомендаций одного Распутина было достаточно для назначения на самые высокие посты самых отъявленных мерзавцев. Распутин сегодня более опасен, чем некогда Отрепьев! (…). Вперед, господа министры! Если вы — настоящие патриоты, отправляйтесь в Ставку, бросайтесь в ноги царю, имейте смелость сказать ему, что внутренний кризис продолжается, народная ярость возрастает, революция угрожает стране и темный мужик не должен управлять Россией».

Несколько дней спустя Государственный Совет, бастион абсолютизма, половина членов которого назначена царем, сменяя Думу, высказывает серьезное пожелание предостеречь Его Величество от действия «оккультных сил».

Таким образом, в то время как ультралевые хотят лишить уважения императорскую чету, чтобы ускорить падение самодержавия, крайне правые мечтают отдалить от трона всех тех, кто бросает гень на династию, чтобы восстановить самодержавие, сделать его непоколебимым. Сторонники последней теории хотят прекращения деятельности Думы, усиления цензуры, расширения полномочий полиции и применения законов военного времени. Царица соглашается, царь колеблется. Он вернулся в Царское Село к концу ноября. Прежде чем отправиться в Ставку, он встречает у Анны Вырубовой Распутина. Царь озабочен и говорит, усаживаясь в кресло напротив старца, слушавшего его внимательно и с почтением: «Хорошо, Григорий, молись усердно, сегодня даже погода против нас!». И рассказывает, что снежные заносы мешают доставке зерна в Петроград. Распутин успокаивает его несколькими словами и заявляет, что не нужно было бы, имея в виду сиюминутные трудности, заключать преждевременный мир: победа будет принадлежать той стране, которая покажет себя более твердой и терпеливой. Император отвечает, что разделяет его точку зрения и, согласно донесениям, у Германии тоже не хватает продовольствия. Потом, касаясь раненых и сирот, Распутин вздыхает: «Никого не должно забыть, каждый отдал тебе самое дорогое!». Императрица присутствует при беседе, глаза ее блестят от слез. Как можно ненавидеть такого человека? Безбожники, его чернящие, достойны виселицы. Прежде чем откланяться, царь как обычно, говорит: «Григорий, благослови всех нас!». «Сегодня ты меня благослови!» И император благословляет старца.