Распутин

Теперь, встречаясь с «Нашим Другом» у Ани, она соблюдала правило, выработанное совместно с Ники – свидетелей этих встреч быть не должно. Видимо, поэтому она пишет мужу: «23 сентября... Аня обиделась, что я не была у нее, но у нее была куча гостей, и Наш Друг пробыл там три часа...»

Но уже на следующий день: «24 сентября... слетала на полчаса с Ольгой к Ане домой, так как Наш Друг сидел у нее и выразил желание меня видеть. Он расспрашивал о тебе... Дай тебе Боже мужества, крепости и терпения... веры в тебе больше, чем у кого бы то ни было, и она хранит тебя... И Наш Друг помогает тебе нести этот тяжелый крест и великую ответственность...»

«24 октября... Наш Друг намеревается уехать... к себе на родину и хочет прийти к нам сегодня вечером».

Но она не хочет отпускать его без очередного свидания с Ники, который вскоре должен вернуться. Она хочет, чтобы он внушал царю новую идею, которая у нее появилась с начала этой страшной войны...

«25 октября... Вечером заезжал на часок Наш Друг; он решил дождаться твоего возвращения, а уж затем уехать на некоторое время к себе на родину... По-видимому, Лавриновский (Таврический губернатор. – Э. Р.) губит решительно все, высылая добрых татар в Турцию... и Наш Друг выразил желание, чтобы я немедленно поговорила с Маклаковым (министром внутренних дел. – Э. Р.), так как, по его мнению, не следует терять времени до твоего возвращения...»

«Наш Друг» советует ей то, о чем давно мечтает эта безмерно волевая, властная натура – заняться самой управлением государством в отсутствие Ники! И это он должен будет объяснить царю...

В конце октября Николай вернулся в Царское. Мужик дождался возвращения царя. Встреча была радостной. Русская армия, оттеснив австро-венгерские части, уже стояла у границ Германии. Правда, предстояло открыть новый фронт – 29 октября в войну против России вступила Турция.

Из дневника Николая: «Находился в бешенном настроении на немцев и турок Только... под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие». После ежедневного ужаса принятия ответственных решений ему нужен был Распутин со словами о Божьей Любви к династии, и... с новой, такой понятной идеей: теперь, когда он на фронте, «оком Государевым» в тылу станет она. Императрица должна присматривать за делами государственными.

Теперь «Наш Друг» мог спокойно уехать к себе в Покровское. Вслед за ним уехал и царь – сначала к войскам в тылу, потом на Кавказ, на новый турецкий фронт. Отныне задача Распутина – продолжать подбадривать его бессвязными посланиями о грядущей победе. Что он исправно и делал. «Ангелы в рядах воинов наших, спасенье неколебимых героев с отрадой и победой» – такую телеграмму «Нашего Друга» царица пересылает мужу.

Но в это время Аликс захватывает еще одна идея, которая на время отодвигает в сторону даже жажду государственной деятельности.

С фронта привозят тысячи раненых, изувеченных, и царица со всей силой своей необъятной энергии отдается благому делу. Она и великие княжны становятся сестрами милосердия. Аликс организует санитарный поезд, размещает в Царском Селе госпиталь. Все это так созвучно ее религиозной натуре... И «Наш Друг» немедленно откликается.

Из письма Аликс «21 ноября 1914... Вот телеграмма, которую я только что получила от Нашего Друга: „Ублажишь раненых, Бог имя твое прославит за ласкоту и за подвиг твой“. Так трогательно! Это даст мне силы преодолеть мою застенчивость».

«Наш Друг» чувствует, как старается царица выйти из добровольного затворничества в Царском Селе, стать «Сестрой Милосердия для всей России». И это необходимо, чтобы замолк гнусный шепоток, который ей все время мерещится за спиной – «немка!» И ей так трудно – этой застенчивой женщине, которая стыдится даже своего английского акцента, который здесь почему-то считают немецким... Вместе с дочерьми она самоотверженно трудится в госпиталях.

«27 октября... Сейчас посетим еще один лазарет... туда мы поедем в одежде сестер милосердия, что так нравится Нашему Другу... и завтра также...»

«28 ноября... По временам я ощущаю упадок сил, опиваюсь лекарствами от сердца, и опять дело идет на лад. Кроме того, Наш Друг хочет, чтоб я разъезжала (по госпиталям. – Э. Р.), а потому я должна подавить свою застенчивость...»

Окруженная недоброжелательством двора, она истосковалась по любви. И вот она – любовь раненых, любовь простых людей! Мечта сбылась!

Объезжая госпитали, она приехала в Воронеж, встретилась с Ники, чтобы вместе отправиться в Москву.

Их встречает колокольный звон бесчисленных московских церквей, торжественные молебны, радость народа... Потом она возвращается в любимое Царское, а Ники – в ненавистную ей Ставку, к «Грозному дяде». Распутин в то время находится в Покровском, и она опять зовет его.

«14 декабря... Наш Друг должен завтра приехать. Он говорит, что мы скоро получим более благоприятные вести с театра войны...»

И вот он приезжает – и сама природа радуется появлению «Божьего человека».

«15 декабря... Ясный солнечный день... А<ня> поехала Его встречать...»