Распутин. Правда о «Святом Чорте»

По мнению Жевахова, дурную славу Распутину создал… интернационал, т. е. революционеры: «Не успев с одного конца, еврейчики зашли с другого и гениально использовали ту близость, точнее, то доверие, какое питали к Распутину Их Величества, и стали ковать ему противоположную славу. Сделать это было тем легче, что Распутин, как я уже указывал, с трудом удерживаясь на занятой им позиции «святого» и оставаясь в несвойственной ему среде или в обществе людей, мнением которых не дорожил, распоясывался, погружался в греховный омут, как реакцию от чрезмерного напряжения и усилий, требуемых для неблагодарной роли «святого», и дал повод говорить о себе дурно. Этого было достаточно для того, чтобы использовать имя Распутина в целях дискредитирования священного имени монарха.

Период славы Распутина, как «святого», кончился.

Наступил второй период славы – противоположной.

Все чаще и чаще стали раздаваться сначала робкие, единичные голоса о безнравственности Распутина, о его отношениях к женщинам; слухи поползли, и скоро вся Россия, а за нею и Европа заговорили о Распутине, как воплощении векового зла России.

Будем внимательно следить за последовательным развитием дьявольски хитрой игры интернационала.

Слава Распутина, как «святого», была нужна для того, чтобы вызвать к нему доверие государя и императрицы; противоположная слава была нужна для обратной цели, для того, чтобы опорочить священные имена.

Какими же способами достигалась эта последняя слава? Что Распутин за порогом дворца вел несдержанный образ жизни, в этом нет сомнений; однако вполне бесспорным является и тот факт, что его искусственно завлекали в расставленные сети, учиняли всевозможные подлоги, фотографируя всякого рода пьяные оргии и вставляя затем, в группу присутствовавших, его изображение; создавали возмутительные инсценировки, с целью рекламировать его поведение и пр.»

Только 2-й Интернационал здесь был совсем ни при чем, хотя революционеры всех направлений по-своему положительно относились к деятельности Распутина, поскольку она дискредитировала и ослабляла самодержавие, а значит, облегчала борьбу с ним. Дурную славу о себе успешно ковал сам Распутин. Никто его не вовлекал в кутежи. Наоборот, сам «старец» устраивал оргии и вовлекал в них разных лиц, в том числе представителей высшего света. И это продолжалось также в условиях войны и «сухого» закона. Слухи о похождениях Распутина расходились по всей России, а поскольку было хорошо известно о его тесных связях с царской семьей, поведение «святого черта» сильнейшим образом дискредитировало правящую династию.

Еще в 1903 году Распутин познакомился с иеромонахом Иллиодором (Сергеем Труфановым), который проповедывал в Царицыне в духе православного фундаментализма и ненависти к инородцам. Сначала Иллиодор, окончивший Петербургскую духовную академию и значительно превосходивший «старца» как образованием, так и связями в православной иерархии, дружил с ним и покровительствовал ему, но через восемь лет увидел в нем опасного конкурента и решил сделать все, чтобы уничтожить его, духовно и физически.

Матрена Распутина свидетельствовала: «Отец и Иллиодор представляли собой странную пару. Первый жизнерадостный и веселый, второй скучный, напыщенный (как большинство «копеечных» семинаристов, добравшихся до высоких степеней) и напрочь лишенный чувства юмора. Тем не менее они какое-то время приятельствовали…

Иллиодор необычайно гордился своей отчужденностью от всего мирского. Особым пунктом был обет безбрачия. Отец смеялся над его словами о том, что только безбрачие есть дверь в Царство Божье, и смеясь же говорил, что эта дверь легко оборачивается тесными вратами. «Входить тесными вратами» – так в монастырях намекали на содомский грех…»

Суть их споров Матрена передавала по рассказам Вырубовой: «В доме Отца моего обителей много», – опирался отец на Святое Писание и добавлял от себя: —«И в каждой обители множество дверей. Не думай, что владеешь единственным ключом от Царства Божьего».

«Я не владею единственным ключом, – ответил Иллиодор. – Ключей много, достаточно для всех желающих их получить, но все они отпирают одну и ту же дверь».

«Если бы это было правдой, то все скопцы попали бы в рай», – заметил отец.

«Истина в том, что стремящийся к духовному совершенству должен служить либо Богу, либо плоти, нельзя служить обоим».

«Тот, кто молится от души, может настолько преисполниться ощущением божественного присутствия, что и думать забудет о плоти. Дух воспарит, оставив на земле все телесные помыслы, и он перестанет замечать свое физическое тело и заботиться о нем. Позабудет о еде и питье, о сне и о любовных желаниях. Но это редко кому дается.

Больше других, не способных подняться. Когда человек освободит свой дух от уз чувственности, плоть еще настойчивее взывает к нему. Его физическое желание велико, он не в состоянии его побороть. Что ему делать?»

«Он должен молиться еще усерднее».

«Как же молиться, когда с ног валит? Есть только одно средство. Отложи в сторону молитвы и найди женщину. Потом – опять молись. Бог не осудит.