Распутин. Тайна его власти

Уже тогда наметился первый внутренний раскол на два течения. «Иосифляне», названные так по имени настоятеля Волотского монастыря, выступали за слияние церкви и государства и видели задачу церкви в упрочении и развитии ее богатства как символа власти. Иной точки зрения придерживались «нестяжатели», знаковой фигурой которых стал отшельник Нил Сорский, выступавший за раздел имущества церкви между бедными и за отделение от государственной власти, «чтобы ни один церковный пастырь не посмел дрожать перед ней».

Мнения разделились и в отношении отправления религиозных обрядов. Первые выступали за строгое выполнение правил литургии, так как считали, что только в великолепном церковном пении богослужение могло найти свое достойное выражение; последние же, наоборот, считали, что сила молитвы заключается исключительно в религиозной медитации, не совместимой с установленными ритуалами.

Кроме того, наметились еще два направления — западников и славянофилов. Бороться с этим можно было только с помощью третейского судьи — светского носителя решений, выражающего интересы церкви. Это решение, уже принятое царем Алексеем, стало осуществляться царем Петром Великим в начале XVIII столетия. С тех пор Россия не имела патриархата (вплоть до 1917 г.), а высшим церковным органом считался «Священный Синод» во главе с «обер-прокурором», назначаемым Царем в качестве высшего светского управителя. С тех пор участились попытки отдельных религиозных общин создать, на их взгляд, «истинную форму религии и церкви». При жизни Распутина городское население, по меньшей мере его образованные слои, «интеллигенция», уже давно разделилось на атеистов, протестантов, сектантов мистического и рационального направления, масонов и нигилистов. Только последние держались в стороне от бесконечных (и бессмысленных) дискуссий, которые казались им излишними в связи с ожидаемым к началу нового столетия светопреставлением.

Чувство возрастающей неуверенности подготовило плодотворную почву не только для политической, но и для религиозной демагогии. Из Швеции и Литвы была импортирована секта «евангелистов», которая видела в каждом человеке живое воплощение церкви. Когда верующий находится в состоянии экстаза, то, согласно философии «евангелистов», это значит, что в него вселяется «святой дух», который в давние времена в этом случае должен был заменить предполагаемого «демона».

При жизни Распутина секта «хлыстов»[3] была самой известной. Слово представляет собой умышленно искаженную форму от «Христа», а секта рассматривается как перерождение христианства. Имеется в виду, что сам Христос воплощен в каждом из своих приверженцев. Поскольку «хлысты» считают, что носят церковь внутри себя, они отрицают ее внешнее право на существование. Их Бог — это «Христос правды и любви». Свои ритуалы они проводят в длинных белых власяницах, а в отдельных случаях и без таковых, а их пение и танцы обычно переходят в экстаз. Хотя в общинах все считаются исключительно «братьями» и «сестрами», между которыми, в сущности, не может быть физической любви, такое ничтожное ограничение вообще во внимание не принимается, поскольку философия «хлыстов» предусматривает в сексуальных действиях соединение «христианской правды» с «христианской любовью». Кроме того, по их мнению, каждый, вошедший в состояние экстаза, и так находится во власти Святого духа, а поэтому едва ли может сам отвечать за свои поступки.

В XVII веке самым легендарным представителем этой секты (до того, пока в нее не вошел Распутин) был крестьянин из Костромы Данила Филиппов. Без ложной скромности он объявил себя «воплощением Святого духа», демонстративно выбросив в священную реку на глазах у своих удивленных почитателей не только Библию, но и целую библиотеку — знак того, что отныне все церковные писания излишни. «Руководимый Святым духом», он установил новые скрижали с десятью заповедями, которые должны были лишить силы прежние заповеди. Православная церковь не почитала учение Данилы Филиппова, а когда его заточили в тюрьму, объявив еретиком, в помощи Святого духа ему было отказано.

Религия à la carte[4]

Когда Распутин в 1887 году вернулся в родное село, ему исполнилось 18 лет. Во время праздника, проходившего в соседней деревне, он познакомился со светловолосой и кареглазой девушкой по имени Прасковья Федоровна Дубровнина. Протанцевав с ней весь вечер, Распутин проводил свою новую возлюбленную домой, выбрав окольную дорогу через поля и луга. Девушка оказалась не только красивой, но и сердечной и скромной. Он встретил свой идеал женщины.

В том же году он женился на этой молодой, старше его на два года, крестьянке. Девушка переезжает в дом его родителей. Она вместе с Григорием выполняет все сельскохозяйственные работы. Но Распутин не может долго терпеть домашнюю идиллию. Его снова тянет в дорогу. Что движет молодым человеком — поиск истинной веры, смысла жизни или любопытство, а, может быть, лень, как предполагает его отец, но он опять пускается в паломничество.