Распутин. Тайна его власти

Губительную позицию заняла и Александра, придерживаясь принципа «враг — друг». Она делит кандидатов на «своих» и тех, кто «против нас», в зависимости от того, была ли их позиция по отношению к Распутину позитивной или негативной.

Распутин подает постоянно новые поводы для критики. Он опять продвигает одного из своих друзей, вызывая тем самым всеобщее непонимание и негодование. Его сибирский друг Макарий из Томска за свою «святость» стал, благодаря пособничеству Распутина, митрополитом Московским. Теперь споры ведутся вокруг кандидатуры епископа Тобольского. Решение должен вынести Синод.

Поведение Распутина здесь такое же, как и всегда. Ему недостаточно с помощью Александры подействовать на царя с целью предоставить своему другу юности из Сибири, Варнаве, соответствующий пост. Он произносит пылкие речи о «лояльности к императорскому дому» и «глубокой набожности» этого молодого человека, которого в миру зовут Василием Накропиным, и на которого он якобы «сразу обратил внимание» во время паломничества в монастырь Верхотурье, когда и познакомился с ним. При этом Распутин умалчивает, что Варнава неграмотный, не получил даже школьного образования и из-за недостаточного духовного образования работал всего лишь садовником.

Но Распутина нельзя смутить отсутствием квалификации и обоснованными аргументами. Он сам идет в Синод, чтобы надавить на обер-прокурора Саблера и его заместителя Даманского. При этом не забывает напомнить о том, что оба получили свои посты благодаря его ходатайству. Он умело использует склонность Александры к мистике, которая уже почти заменила ей реальную жизнь. Вдвоем с Варнавой они посылают ей из Сибири телеграмму, впечатляющую загадочными формулировками, обычно оказывающими магическое действие на царицу своей необъяснимостью. Кажется, что речь идет о предсказании какого- то чуда: «Благодаря милости божьей свидетели смогут увидеть, как Христос появится в доме божьем (…) Подробности устно…»

А «подробности» — это сообщение Распутина, что над Тобольской церковью в течение четверти часа можно было видеть крест.

В замешательстве, но нисколько не сомневаясь в достоверности рассказа Распутина, царица спешит сообщить в Генеральный штаб Николаю: «Бог даст, что это хороший знак. Кресты бывают редко…».

Варнава, молодой монах-аскет, еще ничего не знающий о Распутине, с радостью вступает в эту игру в интересах собственной карьеры, а Распутин полагает, что благодаря ей сможет подготовить себе на будущее надежную опору, которая ему еще пригодится в родной губернии на случай новых происков против него.

Но едва прекращаются роптания тех, кто введен в курс происходящих событий, как начинаются новые неприятности с Варнавой, новоиспеченным епископом Тобольским. Стремительный подъем сделал его самоуверенным, и, чтобы увековечить в своей епархии имя ее собственного Святого, он предлагает канонизацию мощей Иоанна Максимовича — бывшего митрополита Тобольского. Этим Варнава хочет привлечь паломников и извлечь финансовую выгоду.

На этот раз Синод не позволяет навязать себе решение Варнавы — церковное решение, которое должно быть утверждено царем. Нет ничего удивительного: после первого скандала Саблеру пришлось уйти, а его последователь Самарин — авторитетный и неподкупный ставленник Московской аристократии — не боится сделать выводы и призвать Варнаву к суду. Царь назначил Самарина вопреки сопротивлению царицы (запуганной и подавленной Распутиным), однако его действия против протеже Распутина, Варнавы укоротили пребывание Самарина на этом посту. Одно то, что Самарин действует против кого-либо (Варнава), кого защищает «святой человек», является грехом, аргументирует Александра. Когда же Самарин еще и осмеливается рекомендовать царю отправить Распутина домой в Сибирь, что государь на время и делает, его дни в качестве обер-прокурора сочтены. А Варнаве, благодаря неоднократным ходатайствам Распутина и вороху отправленных им телеграмм, разрешено сохранить занимаемое положение, но только деятельность свою он может осуществлять в ограниченных пределах, Самарин же вскоре после этого лишается поста.

Верующие из Царицына, где Распутин несколькими годами ранее праздновал величайший триумф пророка, будучи еще сторонником Илиодора, насторожились из-за происходящего в церкви, авторитет которой пошатнулся и в провинции. Они направляют письмо, под которым подписались тысяча человек, председателю Думы, обращаясь к нему, как к «представителю и защитнику совести народа».