Распутин. Вера, власть и закат Романовых

«Родзянко рассказывал направо и налево о возложенном на него поручении и, не стесняясь, говорил, что ему суждено его докладом спасти государя и Россию от Распутина, носился со своим “поручением”, показал мне однажды 2–3 страницы своего чернового доклада, составленного в самом неблагоприятном для Распутина смысле, и ждал лишь окончательной переписки его и личного своего доклада у государя»¹¹.

Скопировав документы и познакомив с ними других депутатов Думы, Родзянко нарушил не только строгий приказ императора, но еще и его доверие. И этот бесчестный поступок еще более раздул скандал.

В следующем году Дедюлина на посту коменданта дворца сменил Владимир Воейков, зять барона Фредерикса. Воейков вспоминал, что мнение Родзянко о Распутине было очень несправедливым:

«Мы с ним просидели вдвоем в его кабинете часа два-три, причем мне пришлось выслушать лекцию о вреде Распутина и указание, как поступать: оказалось, что я должен выгнать Распутина из дворца и запретить государю и императрице с ним встречаться.

На мою просьбу помочь мне советом в выполнении его указания он от прямого ответа, конечно, уклонился. В общем, от разговора с М. В. Родзянко у меня осталось впечатление, что сам Распутин его нисколько не беспокоит, но что он пользуется его именем, чтобы производить как можно больше шума и скандала вокруг царя и царицы».

Воейков был убежден, что в деле Тобольской духовной консистории содержатся безосновательные обвинения, но в те дни никто об этом не говорил: «В это сумасбродное время считалось совершенно недопустимым заявлять, что лживые слухи касательно правящих сфер распространяются умышленно и что они ничего общего с действительностью не имеют»¹²

. Коковцов разделял мнение Воейкова о Родзянко. Он был убежден, что председатель Думы действует из собственных суетных интересов, а не из преданности престолу. И это заставляет его преувеличивать и идти на откровенную ложь относительно Распутина¹³. Как пишет Лили Ден, эта проблема была характерна для всех, кто пытался поговорить с Николаем о Распутине:

«Когда ему рассказывали о безобразиях, которые творит Распутин “на стороне”, Он не хотел им верить. И почему? Да по простой причине: слишком уж черными были краски, рисующие Распутина. Если бы “доброжелатели” не перестарались, то, возможно, государь и прислушался бы к их словам. Всякий, кто задался целью поссорить двух друзей, совершает большую ошибку, когда изображает человека, которого собирается погубить, как совершенно никчемную личность. Желаемого результата можно получить гораздо легче, если, осуждая его или ее, вы слегка их похвалите»¹⁴.

Когда речь зашла о Распутине, барон Фредерикс сказал адъютанту царя, Анатолию Мордвинову: