Распутин. Вера, власть и закат Романовых

5. Алексей

Перед тем, как оставить Россию навсегда, Филипп впал в транс и изрек пророчество. «Ищи заступничества святого Серафима Саровского, – сказал он Александре, – и он даст тебе сына». Но существовала серьезная проблема: в Русской православной церкви не было такого святого. Однако в начале XIX века был великий старец Серафим. Почти всю свою жизнь он прожил в полной бедности и уединении. Сначала он жил в лесном скиту, а затем в келье монастыря в Сарове. Он был истинно святым человеком, смиренным, но обладающим великой духовной силой. Серафим не прошел испытания святости: его тело не осталось нетленным, поэтому Церковь отказалась признать в нем святого. Но Николай, к великому раздражению Святейшего синода, отменил это решение («Император может делать все, что угодно», – заявила Александра) и приказал канонизировать Серафима. В высшем свете многие восприняли это как свидетельство чудотворных способностей Филиппа. «Было трудно отличить, где заканчивается Филипп и где начинается Серафим», – едко замечала фрейлина Елизавета Нарышкина.

В июле 1903 года Николай и Александра вместе с другими членами семьи и почти тремястами тысячами паломников присутствовали на церемонии. Это было очень трогательное религиозное событие, которое окончательно убедило Александру в нерушимой связи царя с народом. Канонизация Серафима имела также определенные политические обертоны. Продолжая политику, начатую отцом, Николай старался связать династию с русским народом, возвращаясь к допетровскому прошлому России. И Серафим, который осуждал растленное влияние западноевропейского Просвещения на русскую духовность, идеально подходил для этой цели. Благодаря этой фигуре царь пытался восстановить средневековое понятие о мистической связи монарха с его народом. Вечером 1 августа царственная чета, как и предписывал Филипп, вошла в святые воды реки Саровки, надеясь, что на них и на Россию снизойдет благословение и на свет появится долгожданный наследник¹

.

Через три месяца Александра забеременела. 12 августа 1904 года в 13.15 она родила сына. Мальчика назвали Алексеем. Радость и чувство облегчения были непередаваемыми. Праздновала не только семья, но и вся страна – по всей империи стреляли пушки, звонили церковные колокола. Вернувшись в детскую, императрица записала в свой блокнот: «Вес 4660 гр.; длина 58 см. Окружность головы 38 см, груди 39 см»². Но самого главного в малыше она не могла ни увидеть, ни измерить, ни записать. У мальчика была гемофилия.

Болезнь он получил от матери. Бабушка Александры, королева Виктория, была носительницей гемофилии. Ген этой болезни унаследовали сын и двое дочерей, в том числе и мать Александры. От матери ген унаследовали Аликс и ее брат Фредерик. (Сестра Александры, Ирен, тоже была носительницей этого гена.) У Фредерика (Фритти) первые симптомы болезни проявились в 1872 году – в том самом, когда родилась Александра. В мае 1873 года трехлетний Фритти, которого мать буквально боготворила, упал с подоконника на каменную террасу. Он ничего не сломал, и казалось, что все обошлось. Но через несколько часов малыш умер от внутреннего кровотечения. Двое племянников Александры тоже болели гемофилией. Один из них, принц Генрих Прусский, умер от этой болезни в 1904 году в возрасте четырех лет. Это произошло незадолго до рождения Алексея.

Болезнь мальчика могла бы стать жестоким шоком для родителей, но уже в середине XIX века медики установили наследственную природу болезни. В 1876 году один французский врач писал, что «всем членам семьи гемофиликов следует воздерживаться от брака». Но члены королевских семейств Европы не спешили прислушиваться к подобным советам, предпочитая жить в неведении законов науки. Как писал британский генетик Дж. Б. С. Холдейн, «гемофилия царевича – это признак разрыва между монархией и реальностью»³

. Впрочем, реальность быстро вторглась в жизнь семьи Романовых. В первые два месяца Николай и Александра заметили, что у младенца из пупка постоянно сочится кровь. Потом у него стали образовываться синяки и темные пятна на нежной коже. К этому времени родителям стало ясно: у Алексея гемофилия. Радость сменилась горем.

Великая княгиня Мария Павловна (младшая), двоюродная сестра Николая II и сестра великого князя Дмитрия Павловича, одного из убийц Распутина, в мемуарах писала: