Распутин. Вера, власть и закат Романовых

«Тройка» не доверяла Распутину и активно собирала на него «компромат». Белецкий сохранил все документы по инциденту на «Товарпаре», а также донесения о другом происшествии, когда пьяный Распутин (якобы) оскорблял одну из великих княгинь. У Хвостова был специальный блокнот, в который он записывал всевозможные выходы Распутина³⁴. 25 ноября после встречи с Хвостовым Распутин сказал Александре, что он «очень доволен» новым министром

³⁵. Через два дня Хвостов отправил генерал-губернатору Москвы, а также всем остальным губернаторам и генерал-губернаторам приказ следить за тем, чтобы имя Распутина не появлялось в местных газетах и журналах³⁶

. Белецкий тоже пытался приструнить прессу. После ряда нападок на Распутина в «Биржевых ведомостях» он пригласил к себе редактора газеты, Михаила Гаккебуш-Горелова, и попросил его прекратить подобные статьи. Редактор сообщил Белецкому, что автором всех статей является Давидсон, тот самый репортер, который находился в Покровском во время покушения Гусевой. Белецкий уже знал Давидсона. Он встречался с ним до попытки покушения, а позже выдал ему 600 рублей из средств полиции, пытаясь купить его молчание и удержать от нападок на Распутина – впрочем, из этого ничего не вышло. Теперь же Белецкий направил своих агентов на сбор информации о темных делишках Давидсона. Вооружившись компроматом, он сумел убедить Давидсона передать ему «архив» по Распутину за 1200 рублей, что тот и сделал. После этого статьи о Распутине прекратились.

Хвостов и Белецкий встретились также с основными думскими деятелями и попытались убедить их оставить Распутина в покое, объяснив, что своими действиями они лишь упрочивают положение Распутина при Александре³⁷. Хвостову пришла в голову идея: император мог бы наградить Родзянко каким-нибудь орденом, чтобы подорвать его репутацию в глазах левых депутатов Думы. Он уговорил Вырубову рассказать об этом предложении императрице, подчеркнув, что он обсудил эту идею с Распутиным, и старец ее одобрил. (В действительности после этого случая Распутину пришла в голову другая идея: можно торговать орденами по высокой цене, чтобы пополнить государственную казну

³⁸.)

26 ноября 1915 года Иван Смирнов, помощник начальника полицейского департамента, написал начальнику московской охранки Александру Мартынову совершенно секретное письмо с просьбой расследовать действия Самарина против Распутина. Мартынов ответил, что Самарин выступал с лекциями против Распутина и придворной камарильи на собраниях «дворянской интеллигенции Москвы» в частных домах, в том числе и в доме князя Владимира Голицына, бывшего градоначальника, пользовавшегося большой популярностью. Одним из присутствовавших на таких собраниях был профессор московской духовной академии Николай Кузнецов. Полиции стало известно, что Кузнецов вместе с тридцатью четырьмя прогрессивными священниками собирался сделать публичное заявление против Распутина. В октябре Кузнецов опубликовал статьи в газете «Пензенский край», в которых обличал Распутина и даже обвинял его в изнасиловании женщин. Узнав об этом, Белецкий написал редактору письмо с требованием немедленно прекратить публикацию чего бы то ни было о Распутине. Кузнецов часто бывал в доме Михаила Новоселова, где обсуждали влияние Распутина на дела Церкви. Когда мать Новоселова узнала, чем занимается ее сын, она сразу же поняла, что Распутин все узнает и постарается его уничтожить. У нее случился нервный срыв, и ее пришлось поместить в психиатрическую больницу³⁹

. Аналогичные собрания, посвященные обсуждению проблемы Распутина, проходили и в других московских домах, в том числе в доме Варвары Морозовой, вдовы богатого купца Абрама Морозова. Здесь часто бывали князь Евгений Трубецкой (религиозный мыслитель и писатель), Сергей Булгаков и Николай Бердяев⁴⁰.