Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Распутин заставил Муню пообещать, что она перестанет бывать на спиритических сеансах и заниматься автоматическим письмом под влиянием духов. Он сказал, что те сущности, которых они принимают за духов, на самом деле демоны, заставляющие людей думать, что они общаются с душами дорогих умерших. Лишь немногим чистым душам, свободным от мирских грехов, удается вступить в контакт с настоящими духами. Распутин сказал, что даже попытки такого контакта – это уже грех. Относительно желания Муни уйти в монастырь Распутин сказал так: «Обеты Господу не всегда в монастырях, […] они в каждодневном исполнении своего долга, в радости жизни, в том, чтобы любить, славить Бога, в счастье чувствовать Его присутствие и сокровенную суть этого, в том, чтобы сердце всегда было открыто на всякое доброе дело, на ласковое слово для каждого». С этого дня Муня и Любовь стали преданными поклонницами Распутина до конца своих дней.

Муня написала мемуары значительно позже, и тогда она включила в них и другие слова, сказанные Распутиным в тот день: «Она причинит мне большее зло, чем все остальные, ибо она будет причиной неизбежного события»¹⁸. Событием этим, несомненно, было его убийство. Впрочем, маловероятно, чтобы Распутин произнес такие слова в тот день. То, о чем пишет Муня, вовсе не пророчество, но проявление ее чувства вины за то, что она познакомила Юсупова с Распутиным.

Распутин исцелил Муню от ее экзистенциальной боли, и ей страшно захотелось познакомить его с Феликсом, чтобы избавить своего друга от страданий после утраты брата. После убийства Распутина Феликс на следствии заявил: «Распутин интересовал меня как человек, известный всем и обладающий огромными гипнотическими силами». Он ничего не сказал о своих переживаниях, связанных со смертью брата (некоторые подозревали, что он косвенным образом был в ней виновен), говорил только о каких-то непонятных «болезнях». По настоянию Муни он согласился познакомиться с Распутиным¹⁹

. Где и когда состоялось это знакомство, неясно. Феликс не раз утверждал, что познакомился с Распутиным в петербургском доме Головиных, но каждый раз называл разное время – от Рождества 1909 года до 1911 года. 1911 год называет и Муня в своих показаниях полиции после убийства Распутина²⁰. В мемуарах Феликс писал: «С первого взгляда что-то мне не понравилось в нем, даже и оттолкнуло». Это вполне вероятно. Аристократ Феликс рассчитывал на полную покорность со стороны простого мужика, но подобное поведение было чуждо характеру Распутина. В первых же строках о Распутине Юсупов лжет: он пишет, что заметил на лбу, у самых волос шрам, «след… его сибирских разбоев». Распутин, по словам Юсупова, «вид… имел простого крестьянина», лицо «грубое», глаза «бегающие, водянисто-серые», «лицо лукаво и похотливо, как у сатира». В описании Юсупова Распутин предстает, скорее, животным, чем человеком

²¹.

После убийства Распутина Муня сообщила полиции, что после первого знакомства Юсупов и Распутин в течение нескольких лет встречались в ее доме дважды в год. Сам Юсупов навещал Распутина лишь несколько раз, и всегда вместе с Муней²²

. Они, как и советовал им Распутин, пользовались черным ходом, чтобы не попасть на глаза агентам охранки. Юсупов одевался так, чтобы не привлекать внимания. Матрена Распутина подтверждает ту секретность, которой были окутаны визиты Юсупова к ее отцу. Она находила его «грациозным и элегантным, со слегка аффектированными манерами», но никогда не думала, что он способен на убийство²³.

Поскольку мы не можем считать воспоминания Юсупова достоверными (более подробно об этом мы поговорим позже), лучшим источником информации о его отношениях с Распутиным являются письма Муни. Совершенно ясно, что Муня не только познакомила их, но и, будучи ученицей Распутина, пыталась открыть Феликсу глаза на истинную природу этого человека, чтобы он не верил распространяемым о нем в обществе сплетням. 2 сентября 1910 года она писала:[12]