Рассекреченный Крым: От лунодрома до бункеров и ядерных могильников

М. И. Изюмов вспоминает лишь один конфликт, который возник в несколько неожиданной сфере. В объектовом госпитале работала молодая врач-гинеколог. Все женщины Феодосии-13 были ею очень довольны, но в один прекрасный день врач покинула Кизилташское урочище в связи с переводом ее мужа-офицера на другой объект. Как назло, у многих жительниц военного городка вдруг возникла надобность именно в медицинской помощи такого рода. Все, что мог сделать командир части, это раз за разом отправлять служебную автомашину в Симферополь вместе с нуждающейся в осмотре. Для каждой необходимо было выписать пропуск на выезд и еще послать офицера, ответственного за автотранспорт, а также за безопасность и возвращение дам домой. И этого офицера надо было проинструктировать, чтобы никакие слезные просьбы заехать ненадолго в магазин или на рынок категорически не выполнялись, иначе…

Если же у мужа больной был собственный автомобиль, то офицер отпрашивался со службы, чтобы лично доставить супругу к врачу, а это иногда оказывалось просто невозможно. Словом, командиру пришлось выкручиваться. Наконец, после его настоятельных требований на объект прибыл гинеколог — капитан медицинской службы Георгий Артемович Саятнов, родом из Тбилиси, служивший ранее на Курильских островах. Неженатый, с усиками и обаятельной улыбкой. Среди офицерских жен поднялась паника, и коллективным решением было: «К нему не пойдем!» Женская делегация вновь отправилась к командиру с требованием отправить их в Симферополь. Командир ответил спокойно, мол, выезда из зоны к гинекологу не будет, свой есть в госпитале. Дамы — к хирургу. Хирург Майя Васильевна Ларина была женщиной строгой, высокой, курящей. На объекте она вырезала больше полутора сотен аппендиксов — от жесткой воды они часто воспалялись. Женщин выслушала, в помощи не по своей специальности отказала. Дамы попробовали давить на мужей — те ни в какую. Против командира, сказали, мы никак! А доктор Саятнов уже неделю сидел в пустом чистом кабинете. Наконец, самой отважной оказалась Татьяна Александровна Ершова — директор объектовой средней школы. Провожали ее как Орлеанскую деву на костер. Толпа дам ждала на перекрестке у госпиталя. Татьяна вернулась со словами: «Бабы, врач замечательный, деликатный и опытный! Вперед!» На этом конфликт был исчерпан. А доктора Саятнова, ставшего кумиром женщин объекта, после увольнения с военной службы назначили руководителем огромной гинекологической клиники Ленинградского педиатрического медицинского института.

Не только работа, но и вся жизнь объекта подчинялась строгим требованиям режима секретности: въезд по специальным пропускам, выезд с объекта — только по служебной надобности или в очередной отпуск, всякие родственные или гостевые визиты были запрещены, телефонной и телеграфной связи с внешним миром, кроме служебной, не было. Телевизоров не было тоже — в ущелье отсутствовал радиоприем. Даже письма и посылки приходили в почтовые отделения других крымских городов — Симферополя и Феодосии. Со стороны могло показаться, что никто объектом не интересуется.

Однако это было не так. Все грузы Феодосии-13 перевозились грузовиками по автодороге в Феодосию и обратно. В Феодосии располагалась «перевалочная база» — небольшая воинская часть, имевшая на своей территории просторный пакгауз, куда подходила рельсовая ветка от железнодорожной станции. Именно в этом закрытом пакгаузе, при наличии солидного наружного караула, из крытых вагонов в крытые же автомобили переваливались спецгрузы, приходившие в адрес секретной воинской части. Там же совершалась и обратная операция — загружались в вагоны «изделия» и их узлы.