Расшифрованный Сервантес. Необыкновенная жизнь автора «Дон Кихота»

В семье Сервантесов в соответствии с их статусом дворян-идальго все мужчины и часть женщин умели читать и писать. Этого требовала и их традиционная наследственная профессия медиков, а части из них и адвокатов. Отец Мигеля к знанию грамоты его детьми, как мальчиками, так и девочками, относился с большой настойчивостью и внимательно следил за их школьными успехами и неудачами. Четвертый в семье ребенок Родриго-младшего и будущий писатель уже с раннего возраста проявил большой интерес к чтению и на протяжении всей своей жизни оставался страстным любителем книг, о чем говорят его удивительно глубокие и широкие знания литературы и истории, в том числе античного мира, а также географии и театра. Его удивительная эрудиция активно проявляет себя в тематике и жанрах его произведений. В прологах-предисловиях к целому ряду своих книг он неоднократно говорит о своей страсти к чтению и особенно к поэзии. Упоминает он и о своем речевом дефекте, связанном с некоторым заиканием.

Как считают многие исследователи, первые два года своей учебы в Кордобе Мигель плодотворно провел в школе известного местного педагога Алонсо де Вьерас, который был родственником семьи, а затем перешел в училище Санта-Каталина, которое было там недавно основано монахами ордена иезуитов. Школы этого ордена заслуженно считались одними из самых лучших и престижных. Сам Сервантес в ряде своих произведений, в том числе в «Беседе собак», прямо или косвенно давал очень высокую оценку профессионализму и прекрасной организации обучения в учреждениях иезуитов. В том училище он должен был в течение двух лет изучать предмет под названием «Грамматика».

Под этим названием в те времена на начальном этапе в школах, а затем и в университетах в разном объеме и с соответствующей глубиной, понималось не только изучение кастильского/испанского и латинского языков, но и овладение умением писать сочинения, произносить речи, участвовать в диспутах, познавать литературные жанры вместе с трудами античных и более поздних авторов, а также историю и географию. Основы содержания этих дисциплин были заложены еще в эпоху Средних веков с использованием учебников римских составителей и первоначально рассчитанных на учеников, для которых латинский язык был родным. Ко времени Сервантеса такие учебники пережили немало изменений, но еще сохраняли базу прошлых столетий. Подобные перемены касались и предметов, связанных с естествознанием, арифметикой и расчетами, а также с астрономией, которая все еще довольно тесно была переплетена с астрологией.

Изучение предметов «Грамматики», по мнению просветителей и преподавателей того времени, уже не говоря о самих церковниках, помогало пониманию и толкованию Библии, которая была насыщена богатыми образами, обильным словарным арсеналом, разнообразными речевыми приемами и оборотами, а также содействовало ее более глубокой оценке. Основы этих знаний позволили будущему писателю развивать их на протяжении всей его последующей жизни и не могли не содействовать выведению его на путь литературного и театрального творчества.

Одним из примечательных аспектов работы школы Санта-Каталина были театральные представления, которые ее святые отцы устраивали для почетной публики Кордобы, в которых актерами были их собственные ученики. Это были небольшие пьески назидательно-воспитательного содержания на упрощенном латинском языке вперемежку с испанским. Вполне вероятно, что, будучи учеником этой школы в течение двух лет, Мигель мог быть не только зрителем, но и исполнителем отдельных ролей в таких спектаклях. Во всяком случае, подобное приобщение к театру могло сыграть свою роль в пробуждении интереса Сервантеса к этому виду творчества. Однако твердых свидетельств его присутствия на таких представлениях или участия в них найдено не было, а сам он об этом нигде в своих трудах не упоминает. Более вероятным кажется знакомство Мигеля в эти годы с представлениями странствующих кукольников, которые были тогда очень популярны в городах Испании. Особым успехом на этом поприще пользовались выступления группы кукловодов под руководством Себастьяна Ай, о которых писатель вспоминает в «Лиценциате Видриера». В самом же «Дон Кихоте» его автор с восторженным пафосом передает сцену, в которой Рыцарь Печального Образа нападает на ширму кукольника и его персонажей в одном из проявлений его странного безумия. Так ярко, живо и с таким знанием предмета описать подобный эпизод мог только человек не только хорошо осведомленный о нем, но и влюбленный в кукольный театр.