Рассказ о НеДжо

«Ну ни хрена себе. Как ты вообще?»

Я быстро пишу, мои руки буквально порхают над экраном от адреналина.

«Я тут! В Сан-Диего!»

Вместо сообщения Оливер звонит уже через пару секунд.

— Ты тут? — радостно восклицает он.

— Да!

— А почему не предупредила, что приедешь, Крошка-Перри? — спрашивает он. — И давно ты здесь?

Я смеюсь, слыша такой знакомый австралийский акцент Оливера.

— Прилетела два часа назад и сразу же направилась в твой магазин. Он просто потрясающий, Оливер! Ужасно тобой горжусь!

— Я… — начинает он и на секунду замолкает. — М-да. Мне нужно срочно тебя обнять и поблагодарить за твои слова — лично. Ты все еще там? В магазине?

— Уже немного прошла по улице. В отеле я тоже уже была и думаю, мне нужен кофе, — я испускаю стон, ощущая, как от двенадцатичасового перелета у меня замедляются мысли и движения. — А если сейчас засну, потом буду бодрствовать всю ночь.

— Согласен, — с понимающим смешком отвечает он. — Ты на какой сейчас улице?

Остановившись, я оглядываюсь по сторонам.

— М-м… На углу Пятой и E.

— Ага. Иди до Шестой, и между F и G будет местечко под названием «Coffee & Art». Буду там минут через двадцать, окей?

— Отлично. Не могу дождаться увидеть тебя!

— Я тоже, милая.

***

Это кафе пройти мимо практически невозможно. Оно занимает первый этаж жилого, по-видимому, дома из стали и бетона. Но внутри оно маленькое и словно наполненное хаосом, декорированное в эклектичном стиле. Тут и фотографии, и какие-то фигурки ящериц, множество антикварных вещиц. Заказав себе эспрессо, я проверяю телефон, нет ли новых сообщений или писем, и жду.

Минут через десять распахивается входная дверь, и мое сердце подпрыгивает в груди.

Он выглядит таким счастливым.

Оливер улыбается и стремительно направляется ко мне, задевая деревянные столики и металлические стулья, потом поднимает меня на ноги и стискивает в крепких объятиях. Я по нему соскучилась… но до этого момента не понимала, как сильно.

Он такой крепкий, теплый и пахнет домом. Прижавшись лицом к его плечу, я вспоминаю его запах — чистоты и свежего белья.

Когда он отпускает меня, я вытираю глаза, но он не на секунду не отводит взгляд от моего лица. Наоборот — берет мое лицо в ладони и вглядывается внимательнее.

— Ну надо же, — он целует меня в лоб и отодвигает мне стул, чтобы я снова села. — Рассказывай… — начинает он, но я хватаю его за руки и перебиваю.

— Оливер, магазин, ну просто невероятный… Там столько всего, и он выглядит именно так, как ты его себе и представлял. Я так тобой горжусь! А ты… Нет, ты только посмотри на себя… — я сжимаю его руку, вспоминая его рассказы под конец долгих велосипедных поездок, эти его «Однажды у меня будет…», когда мы всматривались в звездное небо. — Ты выглядишь таким счастливым, — этот магазин всегда был его мечтой, и мое сердце чуть не взрывается от радости за него.

Оливер смотрит на наши соединенные руки и качает головой. Его щеки горят румянцем.

— Иногда я и сам не могу поверить, что это сбылось.

— Охотно верю, — со смехом отвечаю я.

— Это безумие какое-то. Ну, знаешь, иногда не верится, что народу приходит так много, а потом бац! — и на следующий день их еще больше.

— А та девушка, с которой ты встречаешься? Лола, да? У вас все по-прежнему хорошо?

Если я думала, что до этого Оливер улыбался, то я ошибалась. Его лицо просто сияет от счастья при звуке ее имени.

— Не просто хорошо — охрененно. Лола — лучшее, что пришло в мою жизнь, точка. Погоди, вот познакомишься с ней, и… Стой, — говорит он и мотает головой. Потом наклоняется ко мне и смотрит на меня шутливо-осуждающе, будто я плохо себя вела. — Кажется, меня несет. Что вообще происходит? Как ты тут оказалась и почему никому ничего не сказала? Ну то есть… Это Ансель тебя…

— Нет, Миа, — отвечаю я и наблюдаю за ошарашенным выражением его лица. — Это она организовала мой приезд.

Выпустив мою руку, Оливер с отвисшей челюстью откидывается на спинку стула.

— Миа?

Ну ни хрена себе.

Я киваю.

— Мы с ней пообщались. Она прислала мне на почту свой номер и сказала, что Ансель… — я ищу подходящее слово на английском, — чувствует себя виноватым. Или, лучше сказать, сожалеет о произошедшем.

— Да, он так и говорил, — тихо говорит Оливер.

— Я тоже сожалею. Поэтому появление Миа сочла за еще один шанс для себя. Я извинилась перед ней, но, хм… Мне нужно сделать это лично. Стыд, который я чувствую, невозможно выразить несколькими предложениями.

На этот раз Оливер сам потянулся к моей руке и сплел наши пальцы вместе.

— Никто из нас никогда тебя всерьез не винил — ты ведь знаешь это?

— Знаю.

— Мы понимаем, что все можно было решить и поспокойней с твоей стороны, но Ансель… он всегда был… — он грустно улыбается, а я понимающе киваю. Ансель всегда был страстным и импульсивным.

Я за это и любила его.

— Знаю, — снова говорю я. — И знаю, что он счастлив с Миа. Но отчасти я даже рада, что случившееся давит на него; это означает, что мы оба хотим все исправить.