Рассказы

Да понимаю... Но я, собственно, о чем: рейтинг-то растет! Вот я какую-нибудь пакость сделаю, а он снова подскочит. Продлю я президентский срок, а все закричат: "Правильное решение!"

- Ну, что делать, Леша! Другого народа у меня для тебя нет. У нас один народ. Один народ. Вот этот. А насчет рейтинга ты особо не переживай. Не бывает гор без вершин. Он растет, растет, но, рано или поздно, через пик перевалит и уж тогда так обрушится, что во всем мире грохот будет слышен!

- Скорей бы уж. Сил моих уж нету боле.

- А ты крепись, Алексей! Бери пример хотя бы с дочери своего бывшего шефа питерского - с Клавдии Мурзик. Она-то какую ношу держит на своих хрупких девичьих плечах! И не жалуется, между прочим.

Клавдия Мурзик, помимо основной своей деятельности, тоже вела пару телевизионных проектов. Один - круглосуточное реалити-шоу "Вторая квартира" на канале "ПНМ". Шоу было организовано в рамках национального проекта повышения рождаемости. Между участниками шло соревнование: за каждый половой акт начислялось по два очка, за беременность - участнице пятьдесят очков, участнику двадцать пять. За благополучные роды матери двести очков, отцу сто. Шоу было рассчитано на двенадцать лет. У кого из участников по окончании этого срока окажется на счету больше очков, тот получит трехкомнатную квартиру. Другой проект Клавдии Мурзик шел на канале "А" и был затеян в качестве подготовки к худшему варианту развития событий, на случай, если избежать катастрофы, все же, не получится. Программа учила выживанию в первобытных условиях и называлась "Лузеры на острове".

- Да. Вы правы, Геннадий Ашотович, - сказал президент, - Что-то не ко времени я расклеился.

- Отдохнуть тебе надо... Ну ладно, бывай. На этом прощаюсь, а то мне еще к совещанию у Самой готовиться. В час дня всех собирает.

- Меня не приглашала?

- Да ты-то ей к чему?

Президент направился было к двери, но кое-что вспомнил и снова присел к столу.

- Что еще у тебя? - устало поинтересовался Вартанян.

- Да это... - президент замялся. - Мне тут патриарх говорит, мол, чем черт не шутит, спроси, вдруг Геннадий Ашотович дозволит?

- Мне уже не нравится это начало, - ухмыльнулся Вартанян, - Ну, не тяни, выкладывай, чем там у нашего патриарха "черт не шутит"?

- Да хотим концертик один устроить в храме Христа Спасителя... Можно?

- Смотря, что за концертик.

- King Crimson хотим пригласить, - потупился президент.

Вартанян аж крякнул.

- Леша! Ну е-мое! Ты хоть сам понимаешь, о чем просишь? Ну какой может быть у тебя King Crimson? Ты б еще Пола Маккартни на Красную площадь пригласил! Или, прости господи, Deep Purple каких-нибудь. Пойми: не должен народ знать, что ты хорошую музыку ценишь! Тебе полагается перед лицом народа что-нибудь незамысловатое любить. Какой-нибудь, типа, ансамбль "Буэ" из Мытищ.

- Боже, это еще кто такие?

- А ты даже и не знаешь? Как же, неужели не слыхал?

"Медбрат, братишка, братишка медбрат,

Ты спирта, братан, не жалел для солдат..."

Ну а эту, про корову, уж наверняка слышал:

"Я с коровой в поле хожу.

Руку ей на вымя ложу.

Ах, Буренушка, попасись ишшо.

Отчего в России так хорошо?"

Что, и этого не слышал? Ну как же так, Леша? Надо тебе ближе быть к такому искусству. Глядишь, люди от тебя и отвернутся. Сначала интеллигенция, а за ней, со временем, и весь народ... Ну ладно, ступай.

- До свидания. А Самой от меня прошу нижайший поклон передать.

- Непременно.

Распрощавшись с президентом, Вартанян потребовал большую чашку черного кофе и погрузился в бумаги. От которых его через час с небольшим оторвал телефонный звонок. На проводе был старый приятель, тоже юморист, Васька Веселовский.

- Слушай, Гена, какой я эстрадный номер придумал! Это феерия! Это революция в разговорном жанре! Рассказать?

- Давай только если быстро. А то мне скоро к Самой на совещание выезжать.

- Я быстро! Слушай. Значит, представь: выхожу я к микрофону и начинаю: "Идет урок арифметики в американской школе". Публика, естественно, начинает хохотать. А я им, прикинь, строго так говорю: "Стоп! Пока не смейтесь!" Ну, тут они вообще ржать начинают в полный рост. Круто, а? Ну а я дальше: "Учитель спрашивает: - Джон, сколько будет дважды два?" Представляешь, как тут публика уже животики надрывает! А я подливаю масла в огонь: "Цыц! Пока еще не смейтесь! Еще рано!" У публики уже слезы на глазах. А я продолжаю: "Ученик Джон отвечает: - Дважды два будет пять!" Публика близка к истерике. Я кричу: "Цыц! Цыть!" Зал натурально бьется в истерике. И тут я выдаю соль шутки: "А учитель говорит: - Правильно, Джон. Садись, пять!" И публике: "Вот теперь - смейтесь!" И всех в зале накрывает уже не по-детски, до потери пульса, на несколько минут!

- Слушай, Вась, давно хотел тебя спросить... Ты вот этот свой вечный бред про Америку - от души или как?

- Да окстись, Гена! Какое там от души! Я Америку уважаю. Давно б туда уехал, да визы не дают, гады. И, главное, из-за чего? Из-за этих вот моих шуток! Какие же они, все-таки, тупые!

- Шутки?