РАССКАЗЫ

Я вышел. В груди чугунная тяжесть. Пытался отогнать догадку, но она сочилась из всех пор рассудка — Пашка болен. Болен? Ерунда! Мыслить позитивно. Или всё же…Подкинула мачеха-природа задачку. Физиологически каждый из нас безоговорочно здоров. Вводимые при рождении наночипы пресекают любые патологии на корню. В сущности, мы могли бы жить вечно. Пока, разумеется, не придёт повестка.Снова Лёля вырядилась в белое платье…Ненавижу!О чём я? Ах, да… Теперь мало кому приходят повестки. Нейросуицидоз сам решает, когда кого уводить. Проклятый НС! Средняя продолжительность жизни сорок три года. Пандемия.Прости, Пашка, каждый спасает себя сам. Я не виноват.

На плечо легла лёгкая ладонь.

— Ты как?

Я вздрогнул, оглянулся, но непременную улыбку натянуть успел. Ксюша. Из планового.

— О, кей!

— Кто? — кивнула она на окно. Тоже заметила.

— Пашка.

Тонкие бровки удивлённо взметнулись вверх.

— Пашка?! Жалко… Ну, что ж, жизнь для живых! — Она бодро тряхнула белокурой головкой, засмеялась и потащила меня в гущу колышущейся массы.

***Остаться на вечеринке до конца я не смог. Боялся, что выражение беспечного счастья испарится с физиономии.Сев в машину, мельком глянул в зеркало. Не понимаю, как никто не вызвал психокорректорскую помощь — ПКП или «каретку», как величали их в народе. Видно, на миру гримасы свои контролирую успешно.

Помассировал лицо, мышцы чуть расслабились. Улыбаться стало легче.***

— Что-то случилось? — Моя жена расхожие формулы общения частенько игнорировала.

— Всё о, кей! — Я снова глянул в зеркало, висевшее в прихожей — идеально позитивный тип. Как она догадалась? — У тебя-то порядок?

— О, кей, — ответила Ленка и ушла в комнату.

Как она сказала это, мне не понравилась. Рецидив?

Да, моя жена тоже больна.***Симптомы НС, ежедневно уносившего сотни тысяч жизней, я заметил у неё давно. Мы были женаты тогда около года. Ленка вдруг легла на диван и уставилась в стену. Молчала. Так прошла неделя. Я понимал — надо срочно звонить в ПКП. Но…Мне нравилось пробираться в мастерскую, когда Ленка работала. Взмах — и на грубом подмалёвке начинали искриться сочные виноградины, оживали глаза сказочных птиц. Иногда кисть замирала, словно засомневавшись. Ленка склоняла голову набок. Мне и это нравилось — как она стоит, как поводит острыми, точно у подростка, лопатками.Иногда, не оборачиваясь, кивала на холст.

— А?

— О, кей! — Хотелось сказать что-то ещё, но я не знал что.