Рассказы

— А кто ее развалил? Москва! Исторический выбор оказался неверным. Наши ученые и философы считают, что именно Владимиру суждено стать новым центром объединения. В самом названии его заключена мистическая сила. Владимир Красное Солнышко крестил Русь, Владимир Ленин устроил революцию…

— Вот только революций нам и не хватало! — возразил представитель Ростова.

Начинался обычный базар…

Когда совещание закончилось, так и не придя к чему-либо путному, и представители Золотого Кольца разошлись, Юрьев встал и, превозмогая головную боль, направился в угол кабинета, где была потайная дверь. Открыв ее, он оказался в небольшой комнате.

Там его ждал человек в черных очках и темном костюме странного покроя.

История народа полынников началась в апреле 1986 года, в день Чернобыльской катастрофы. Люди XX века уже подозревали о связях между солнечной активностью, движением планет и ходом исторического процесса. Но они не поняли во-время значения столь мощной «вспышки» на своей собственной планете, ограничившись посильной помощью пострадавшим.

Последствия сказались в третьем поколении. Кроме летальных мутаций и генетических болезней выделился вдруг устойчивый набор признаков: серый оттенок кожи, голубоватые волосы, желтые с оранжевым отливом глаза плюс несравненно более важные, но скрытые изменения в физиологии.

Пока полынников было мало, они считались уродами. Им приходилось белить лица, красить волосы и носить темные очки или контактные линзы. Но вскоре среди них объявились лидеры, способные организовать свой народ и возглавить борьбу за место под солнцем. Конечно, не обошлось без эксцессов, но неистощимая энергия и сверхчеловеческие способности сделали свое дело.

Государство Полыния росло, поглощая все новые территории, некогда принадлежавшие России и Украине. Люди покорялись, кто с ворчанием, кто с фанатизмом принимая новые правила игры.

И хотя Полынию и Золотое Кольцо разделяла почти тысяча километров, следовало подумать о будущем.

Юрьев сел напротив своего гостя. У него были заготовлены привычные фразы о взаимовыгодном сотрудничестве и мирном сосуществовании, но в этот раз все слова вылетели из головы.

Боль тоже прошла. К полыннику невозможно было относиться как к обычному человеку: это был пришелец из иного мира.

— Да, — произнес гость со странным акцентом. — Мы очень разные.

— Вы читаете мысли? — прошептал Юрьев.

— Не совсем, — улыбнулся собеседник. — Скорее, улавливаю настроение. И вижу, что с вами можно разговаривать. В вас нет ненависти к нам.

— Да, — кивнул Юрьев. — Может быть, и зря. Но меня заботит будущее Московии и всего Кольца. И я думаю, вы нас похороните.

— Похоронить можно мертвого.

— Россия мертва. Жизнь теплится на обломках. Но это единственная реальность, которую знает наше поколение.

— Возможно, есть иные миры, где Россия осталась великой державой, и власть Москвы простирается на весь континент.

Возможно, там не было и Чернобыля.

— Интересная мысль. Но меня она не радует. Потому что чем выше мы забрались там, тем больнее придется падать.

— А придется ли?

— Думаю, да. Рано или поздно. Потому что время уходит.

— И приходит время других. Вы поразительно умны для человека — вижу, что не ошибся в вас.

— Спасибо, — горько усмехнулся Юрьев. — Но я чувствую себя предателем.

— Не стоит, — покачал головой полынник. — Мне все же хотелось бы услышать ваш главный вопрос.

— Да, — кивнул советник, и лицо его стало серьезным. — Скажите, останется хоть что-нибудь после нас, кроме развалин?

— Конечно! — воскликнул гость. — Больше, чем вы думаете.

Видите ли, мы ведь очень молодая раса. У нас нет еще своих великих ученых, писателей, художников. Мы строим свой мир из обломков старого. Мы интегрируем обрывки культуры и знания, оставшиеся от прошлых эпох. Понимайте это как эстафету: когда один из бегущих выдыхается, факел подхватывает другой, полный сил.

— Может, и так, — задумчиво кивнул Юрьев. — Только вот туда ли вы бежите?

— А вы? Это уж одному Богу известно, — развел руками полынник.

Юрьев кивнул. Ему в голову вдруг пришла новая мысль: когда-нибудь и Полыния придет в упадок, чтобы освободить место иным, еще не рожденным, силам.

Кто следующий?

ПОСЛЕДНИЙ ФИЛОСОФ

Они назвали эту планету Мечтой. Этот холодный и безжизненный мир высохших океанов и безбрежных пустынь казался им раем. И действительно, об этом можно было только мечтать трем молодым исследователям, на свой страх и риск отправившимся в неизведанную область Галактики, — сразу же найти останки древней цивилизации. И не какие-нибудь глиняные черепки или консервные банки, нет. Серые волны песка в бессилии разбивались о стены неприступных цитаделей. Ступенчатые пирамиды и купола, казалось, возвышаются над самим Временем, исполненные гордого покоя и величия.

Звездолет опустился у подножия одного из громадных зданий, и трое людей замерли в немом восхищении перед экраном обзора.

— Здорово, — наконец, выдохнул Фил Томсон. — Да, ребята, так везет только раз в жизни.

— А тебе, небось, уже мерещатся сокровища, — сыронизировал Эдвин Кент. — Не терпится запустить в них свои жадные руки.