Рассказы

От поста их отделяли две машины. Трое дорожных полицейских в накидках с капюшонами направляли машины в загончик, образованный припаркованными патрульными автомобилями. На крышах разноцветными огнями сверкали мигалки.

— Но зачем? — снова спросил Пенни.

Ричер ничего не ответил. Он остановил «шевроле», где указал полицейский, и опустил стекло. Внутрь ворвался прохладный, влажный ночной воздух. Полицейский нагнулся к открытому окну. Ричер протянул удостоверение капитана военной полиции. Коп взял его, осветил фонариком и вернул обратно с вопросом:

— Кто с вами в машине?

— Арестованный, — сказал Ричер и предъявил копу ордер.

— У него есть документы?

Повернувшись к своему пассажиру, Ричер ловко, двумя пальцами, точно карманник-профессионал, вытащил у него бумажник. Встряхнул, открыл и высунул в окно. Второй полицейский тем временем стоял в свете фар «шевроле» и записывал автомобильные номера. Покончив с этим, он обошел капот и присоединился к коллеге.

— Капитан Ричер, военная полиция, — продиктовал первый полицейский.

Второй коп записал эту информацию.

— С ним арестованный по имени Эдвард Хендрикс.

Коп записал и это.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил первый блюститель закона. — Можете двигаться дальше.

Медленно вырулив из-за патрульных джипов на шоссе, Ричер нажал на газ. Через милю он припарковался на обочине. Наклонился, расстегнул наручники и убрал в карман. Пенни потер запястья и признался:

— Я уже подумал, что вы сдадите меня.

— Мне это невыгодно, — покачал головой Ричер. — Мне было нужно, чтобы все видели арестованного в машине. — Он протянул Джеймсу бумажник. — Возьми.

— Серьезно?

— Эдвард Хендрикс, — сообщил Ричер, — теперь это твое имя. Документы в полном порядке, не волнуйся. Считай, что это маленькая услуга, которую один солдат оказал другому солдату. Ветерану Вьетнама.

Эдвард Хендрикс посмотрел на человека за рулем, кивнул и выбрался из машины под несмолкающий дождь. Поднял повыше воротник кожаной куртки и устремился на север. Ричер следил за Хендриксом, пока тот не скрылся из виду. Затем выехал на дорогу и на первом перекрестке свернул на запад. Потом повернул на север и остановился в пустынном месте, где дорога подходила совсем близко к океану. Слева тянулась широкая полоса гравия, за ней был обрыв на пятьдесят футов вниз, где шумели и пенились волны Тихого океана.

Выйдя из автомобиля, Ричер открыл багажник и взялся за отвороты куртки — той самой, о которой говорил своему недавнему пассажиру. Тяжело вздохнул и потянул куртку на себя. Труп был чертовски тяжелый. Кряхтя, Ричер вытащил его из багажника, взвалил на плечо и, пошатываясь, направился к обрыву. Опустился на колени и перевалил свою ношу через край. Ударяясь о скалу и размахивая руками и ногами, труп безвольно, как кукла, полетел вниз. С едва слышным всплеском он плюхнулся в воды океана и мгновение спустя исчез.

Портрет одинокого едока

The Picture of the Lonely Diner

Джек Ричер вышел из поезда линии R на Двадцать Третьей стрит и обнаружил, что ведущая к выходу в город лестница перекрыта пластиковой полицейской лентой ограждения. Лента была полосатая, синяя с белым, и натянули ее между перилами с обеих сторон. Она колыхалась под ветром, дующим из подземки. На ней висела табличка: «Полиция. Проход закрыт». Проход Ричеру, в сущности, не требовался. Ему-то нужно было не пройти, а выйти. Но вот для выхода Джеку предстояло подняться по этой лестнице, что создавало некоторую лингвистическую сложность. И в этом контексте он вполне сочувствовал копам. У них просто не имелось других лент и табличек для ситуаций иного рода. Надписи «Полиция. Проход для выхода закрыт» в их запасах не имелось.

Поэтому Ричер развернулся и прошел половину платформы к следующей лестнице, которая также оказалась перегороженной лентой с табличкой «Полиция. Прохода нет». Синей с белым лентой, чуть трепещущей от порывов ветра, поднятого отошедшим от станции поездом. Странно. Джек был готов поверить, что первая лестница могла стать местом, представляющим какую-то опасность, одну-единственную: возможно, на нее свалился кусок бетонного перекрытия, или кто-то разбил себе нос, споткнувшись о разбитую ступеньку, или произошло что-то еще, опасное для жизни и чреватое телесными повреждениями. Но не на обеих же лестницах! И тем более одновременно! Какие еще возможны варианты? Может быть, проблемы возникли на тротуаре наверху? Проблемы, протянувшиеся на целый квартал. Может, дорожно-транспортное происшествие. Или автобус сломался. Или самоубийство — прыжок из окна верхнего этажа. Или стрельба из проезжавшей машины. Или бомба. Может, тротуар стал скользким от крови и завален трупами. Или деталями автомобиля. Или и тем, и другим.