Рассказы

— Я из соседней квартиры.

— Чего ты хочешь?

— Просто поговорить пару секунд.

— Неужели?

Шейн услышал металлический щелчок.

— Если ты пришёл обливать меня дерьмом… — дверь распахнулась. Сердитый взгляд женщины смягчился. Так же, как и тон её голоса, когда она сказала: — Ну, что ж. Так ты мой новый сосед, да? — она сделала лёгкий приветственный жест бокалом с коктейлем и сказала: — Приятно познакомиться, сосед.

Шейн выдавил нервную улыбку.

Боже, девчонка была практически голой. На ней был только чёрный пеньюар. С бретельками-спагетти. Низкий вырез спереди обнажал верхушки её грудей. Низ едва доставал до бёдер. И Шейн всё видел сквозь прозрачную ткань.

Любая девушка, открывшая дверь в таком наряде, должна быть странной или полупьяной. Или и то, и другое. У неё были покрасневшие глаза. От выпивки или она плакала?

— Я — Франсин, — сказала она, протягивая руку.

Шейн неохотно пожал её.

— Шейн.

— Приятно познакомиться. Заходи, почему бы тебе не зайти?

— О, я не хочу навязываться.

— Пожалуйста, — улыбка тронула её пухлые губы. — Заходи и выпей чего-нибудь, хорошо? Эй, сегодня мой день рождения. Никто не должен быть один в свой день рождения, так ведь?

Шейну вдруг стало жаль эту женщину.

— Думаю, я могу зайти на минуту. Но никакой выпивки. Мне надо работать.

— Конечно, конечно. Как насчёт "Пепси"?

— Отлично, спасибо.

Франсин закрыла дверь, указала бокалом на диван и направилась на кухню.

Шейн сел на край дивана.

Это не очень умно. Франсин явно немного не в себе. Но она явно не стерва. После этого она, возможно, захочет сотрудничать и сделает музыку тише.

Стереосистема и два динамика стояли на полу, прямо у той стены, на которую Шейн смотрел, когда сидел за компьютером.

Если бы стены не было, я мог бы опрокинуть их ногами.

Неудивительно, что шум был таким громким.

Дека была пуста. Перед стереосистемой лежали стопки кассетных коробок.

— Как тебе жара? — спросила Франсин.

— Не нравится.

— В моей предыдущей квартире был кондиционер.

— Так близко к океану он обычно не нужен. Жара всего пару недель каждое лето…

— От которой хочется орать благим матом.

Она вернулась, держа в каждой руке по полному бокалу. Бретелька соскользнула с плеча. Когда она наклонилась, чтобы передать содовую Шейну, верх пеньюара опустился, обнажив всю грудь.

Специально?

Во что я тут вляпался?

Она прошла мимо и опустилась рядом с Шейном. Повернувшись боком, она положила руку на спинку дивана и заложила ногу за ногу.

Шейн опустил взгляд. Пеньюар едва прикрывал пах Франсин.

Блин, вот блин.

— Твоё здоровье, — сказала Франсин и отпила из бокала.

— С днём рождения.

— Спасибо. До сих пор они были дерьмовыми.

— Дни рождения бывают такими.

— Посмотрим, что ты почувствуешь, когда тебе стукнет две двойки.

— Уже стукнуло, — сказал Шейн.

Этой девушке двадцать два года! Вот тебе совпадения и парадоксы жизни!

— Ты выглядишь не старше девятнадцати, — заметила Франсин.

— Ты тоже, — солгал Шейн.

На вид девушке было ближе к тридцати.

— Ты просто так это говоришь.

— Нет, это правда.

Уголок рта Франсин приподнялся.

— Ты считаешь меня привлекательной?

Её тёмные волосы были растрёпаны, лицо слегка опухшее и красное. Хотя она выглядела старше своих лет, она была красива. Этого нельзя отрицать. И у неё определённо было роскошное тело.

— Безусловно, — сказал Шейн. — Конечно, ты привлекательна.

Другой уголок её рта дрогнул и приподнялся.

— Ты и сам ничего. Я так рада, что ты пришёл. Я чувствовала себя настолько подавленной, что ты просто не поверишь.

— Для меня этот вечер тоже не был знаменательным.

— Наверное, я отчасти виновата, да?

— Ну, всё в порядке.

Она сделала ещё глоток, затем поставила бокал на стол.

— Прости, что накричала на тебя, — она наклонилась немного ближе. Её пальцы начали ласкать заднюю часть шеи Шейна. — Ты можешь простить меня?

— Конечно. Никаких проблем. Но мне лучше…

Другая её рука, влажная и холодная от бокала, сжала бедро Шейна.

— Разве тебе не приятно? Приятно и прохладно?

— Послушай, Франсин…

— У тебя такие прекрасные голубые глаза.

— Я действительно занят сегодня вечером. Мне нужно вернуться к работе.

— Неужели? Ты действительно так думаешь? — рука поползла выше, кончики пальцев скользнули под штанину шорт Шейна.

— Эй!

Рука отодвинулась. Франсин пристально посмотрела в глаза Шейну.

— Ты хочешь меня, — сказала она. — Я знаю, что ты хочешь меня.

— Не хочу. Правда. Всё равно, спасибо.

В глазах женщины была боль. Одиночество. Отчаяние.

— Мне очень жаль, Франсин, но…

Со звуком, похожим отчасти на рычание, отчасти на шёпот, она бросилась на Шейна. Бокал с "Пепси" отлетел в сторону.

— Нет! Отстань!

Губы. Влажные, пьяные губы. Кислый запах джина. Руки лихорадочно цепляются за пуговицы, расстёгивая рубашку Шейна. Хватают, ласкают, сжимают.