Рассказы (Блог автора в “ЖЖ“, 2008-2010)

Женщина роется в сумочке, достает длинные тонкие сигареты, первую неловко ломает, прикуривает вторую от обычной китайской зажигалки.

Пауза затягивается и я собираюсь нарушить тишину, как она вдруг говорит.

— У меня просто нет другого выхода. Понимаете, просто нет другого выхода. Два года назад я полюбила одного человека…

Мне уже все ясно и скучно. Ненавижу эти скучные драматические рассказы. Отстраненным тоном, как можно более равнодушно, я произношу:

— Пожалуйста, выберите коэффициент вашей ставки.

— Подождите! — она нервно тушит сигарету в пепельнице. — Я… понимаете… я…

— Пожалуйста, выберите коэффициент вашей ставки. — на этот раз я повышаю голос и это срабатывает.

— Мне… мне надо один к четырем… Он погиб по моей вине и я…

— Масть, принято. Назовите вашу масть.

— Червы…

Я всего лишь на одно мгновение отвлекаюсь от пепельницы, а когда смотрю на нее снова, она девственно чиста. Ни пепла, ни окурка.

— Червы, принято. — подтверждаю я и кладу карты на стол. — Ставки сделаны, ставок больше нет. Пожалуйста, снимите карты.

Она смотрит на меня и я уже примерно представляю, что сейчас будет.

— Но если я проиграю…

— Пожалуйста, снимите карты. — я снова повышаю голос, но для моей клиентки это последний шанс.

Она перегибается через стол и шепчет:

— Помогите мне! Пожалуйста! Что вам нужно? Я могу заплатить, сколько угодно, назовите цену! У меня дом в Лондоне, яхта, самолет… я отдам вам все… только дайте мне выиграть… вы же можете, я уверена в этом…

И это я проходил, и тоже не единожды. Правда, обычно сначала пытаются купить, а потом пытаются умолять. Эта вот решила наоборот поступить.

Так или иначе, у меня есть еще одна формулировка, который срабатывает безотказно.

— Напоминаю, что ваша заявка может быть аннулирована из-за нарушения регламента.

Она долго смотрит на меня. Я чувствую это, но смотрю не на нее, а на колоду. Не хочу наблюдать за ее эмоциями. Мне на самом деле ведь не хочется, чтобы ее заявку аннулировали. Поэтому я просто смотрю на карты и жду.

Она рывком снимает половину колоды, затем перегибается через стол и смотрит на меня то ли с презрением, то ли с ненавистью.

— Вы же специально так сделали, да? У нас просто нет выбора! Чтобы что-то изменить, мы идем к вам, а вы пользуетесь этим…

Дура. Кто мы? Я такой же, как и ты, только сижу с другой стороны стола. И ты можешь смотреть на меня как угодно, это ничего не изменит, потому что ты дура и ничего не знаешь. Мы… кто мы? Кому ты это адресуешь?

Так я, конечно же, ей не говорю, а просто переворачиваю трефового короля.

Все-таки это была ненависть во взгляде.

— Ублюдки! Будьте вы прокляты! — бросает она мне в лицо, пока я произношу стандартную формулировку про несыгравшую ставку.

Она вскакивает и пытается убежать. Да только куда тут убежишь…

Я прячу пистолет, тусую колоду и думаю, что все игроки одинаковы. И если бы не сейчас, то она все равно бы вернулась сюда второй, или третий раз, и в итоге рано или поздно все закончилось бы именно так, как и закончилось.

Есть игра. Есть правила. Есть ставки. И если ставки сделаны, то уже ничего нельзя изменить, надо только ждать результата.

Все, кто приходит сюда — все они знают, на что идут. Только не все понимают.

— Поздравляю, ваша заявка при…

Когда мой новый клиент садится и снимает темные очки, руки мои замирают.

— Здорово, Леха! — бросает он и знакомым жестом вешает очки на рубашку. — Узнал?

— Да. — киваю я, и откашливаюсь от неожиданности. — Узнал. Привет, Ром.

— Красава, помнишь. — Ромка широко улыбается. — Это ж сколько мы с тобой не виделись…

Вообще не изменился. Каким был, такой и остался — всегда все хорошо и жизнь прекрасна. Одновременно сияет лысиной и улыбкой.

— Зачем ты сюда пришел? — спрашиваю я.

— Ты лучше спроси, как я бился за то, чтобы ваши мою заявку приняли. — отмахивается он, продолжая улыбаться.

А мне не до смеха. И меня даже не коробит слово «ваши».

— Поверь, лучше бы не приняли. Ром, зачем ты сюда пришел?

— Я закурю?

Двигаю ему пепельницу.

Рома закуривает свои неизменные «Мальборо», смотрит на меня исподлобья, думает.

— Тебе важны мои мотивы, или ты хочешь узнать, что со мной случилось за последние годы? — поскольку я не сразу отвечаю, он продолжает. — Лех, слушай, я сделал свой выбор. Мне это надо. Поэтому я сюда и пришел. Давай обойдемся без этих распросов.

Я должен начинать игру, но вместо этого я не удерживаюсь и говорю:

— Пять.

— Что пять? — непонимающе смотрит на меня Ромка.

— Пять лет назад, в бильярдной в Сочи. Мы виделись в последний раз, когда Грека катали. Потом я сюда пришел…

— Точно, Грека, у Вартана в «Пирамиде»! — восклицает Ромка. — Эх… как молоды мы были… Ладно… — он трет подбородок, затем говорит. — Ну че, Леха, играть будем?

Я начинаю и голос мой предательски подрагивает:

— Коэффициент выигрыша вашей ставки составит: при правильно угаданном цвете один к двум, при правильно угаданной масти…

— Лех, ты че, думаешь, что я сюда пришел, не зная кэфов? — перебивает меня Ромка. — Дружище, за эти пять лет жизнь меня потрепала основательно, но все же дураком не сделала. Я готов.

Я все еще собираюсь с мыслями, как сказать.