Рассказы для кошатников

Дверь на сцене в воображаемую бильярдную открыта; слышен стук шаров и тут из этой двери появляется, кто бы вы думали, наш незабвенный Афанасий. Вполне спокойно и деловито, он делает пару шагов в сторону присутствующих на сцене и останавливается. Все актеры и особливо тот, кто играет Гаева, меняются в лице. По залу пробегает смешок. Моя старушка вся подается вперед и начинает судорожно крутить бинокль. У меня же непроизвольно расширяются глаза, холодеют руки, а в горле, едва не вырвавшись, застревает фраза: «Афанасий, ну как брысь отсюда»! Еще чуть-чуть, и я бы выкрикнул ее, но мозговые рецепторы, отвечающие за адаптацию поведения к условиям внешнего мира, сработали незамедлительно, и я только, молча, впился глазами в кота. До сих пор неизвестно, что подтолкнуло Афанасия на такую прогулку, возможно фразу про керченскую сельдь и анчоусы он принял на свой счет. Но в любом случае это был чей-то недосмотр, а, значит, скандал.

В это время опомнившиеся актеры, в частности играющий Гаева, приняв прежнее невозмутимо-печальное выражение лица, произнес: «Афанасий, друг мой, ты тоже пришел узнать результаты торгов? Знай же, продан вишневый сад».

Кот, видимо понимая, что обращаются к нему, после этих слов прошел еще два шага по сцене и сел, уставившись на актера. Зал охнул. Гаев продолжал: «Да, братец мой, теперь не полазаешь ты по нашим таким любимым вишневым деревьям, не взволнуют твое сердце милые птицы, что раньше так любили собираться на их ветвях. Все потеряно, друг мой, – и, затем, обращаясь к актерам, которые уже тоже успели прийти в себя и собраться с мыслями, произнес, тем самым вернувшись к тексту пьесы, – Устал я ужасно. Дашь мне, Фирс, переодеться». Любовь Андреевна же, надрывным голосом, воскликнула: «Так кто купил?» – и дальше все пошло по сценарию. Кот же, ничуть не смущаясь сотен устремленных на него глаз, так и остался сидеть на сцене, пока, Любовь Андреевна со словами: «Пошли, мой милый, пора собирать чемоданы», – не подхватила и не унесла его со сцены.