Рассказы. И все-таки интересная это штука – жизнь…

Мама, не старая еще, красивая женщина. «Пожалуй, в молодости-то покраше дочки была», – подумал Сергей. И глаза такие тихие и умные. Пили чай. Мама рассказывала о своей жизни. Занималась она наукой – археологией (и это уже дочка нырнула туда же по ее стопам), написала толстые книги, исколесила тысячи и тысячи километров. Рассказывала просто – не как для гостей, а вовсе не желая произвести эффект, говорила, как вспоминают прошлое среди своих близких.

И как-то так выходило, что незатейливый в общем-то разговор захватил Сергея. Хмель вылетел начисто, и он с жадностью слушал этих двух женщин. Сергей, как это часто бывает у людей яркой профессии, мало знал и еще меньше интересовался тем, что происходит за пределами своей профессиональной среды, где даже анекдоты были на музыкальные темы: «В доме композиторов Шостакович выходит из туалета, а навстречу ему Долматовский…»

Большинство друзей, как и он сам, вели полувокзальный образ жизни и, попав в дом, где столько тепла, уюта, где не хотели удивить, не кривлялись, но говорили интересные вещи – он сразу размяк и почувствовал себя вроде кенгуренка под брюхом матери. Как потом оказалось, просидел он там больше пяти часов (пронеслись – как спичка сгорела) и схватился, когда до поезда оставалось двадцать пять минут.

Вскинулись, помчались на вокзал.

– Да не беги ты так, успеем, тут пешком не больше пятнадцати минут, – успокаивала Таня.

К поезду подошли за четыре минуты.

– Приедешь ко мне?

И опять просто ответила: «Приеду. В субботу, раньше никак, я ведь работаю». И сунула в нагрудный карман его рубашки клочок бумаги: «Мой телефон».

Он хотел оставить ей свой, но нужно было искать, чем писать, на чем…

– Я позвоню завтра, утром, сообщу свой номер.

Ткнулся ей в лицо и прыгнул в вагон. Войдя в купе – там уж все приготовились ко сну – понял, что заснуть он не сможет: так был возбужден. «Сейчас эти все захрапят, и слушай лежи ихнюю музыку». Сергею показалось это просто унизительным. Бросил сумку и отправился в ресторан.

В ресторане было пусто. Подошел молодецкий официант, ленивый и равнодушный. Сергей заказал 100 г коньяку, салат и кофе.

И поплыл весь этот лихорадочный день перед глазами. Никак не мог он сообразить – что же произошло? Неужели он никогда не встречал таких людей – простых, открытых и умных. И почему сразу решил, что Таня обычная разухабистая девка. То есть в искренности углядел изъян. Ведь сам-то в женщинах терпеть не мог как раз вот этого самого бабьего жеманства. «Да деваться некуда – так уж они устроены, сотворены из другого теста». Всегда восхищался ситуацией (в кино или литературе – в жизни не приходилось), когда люди сходились быстро и просто. И находил это открытостью и добротой. Тут почему-то влезло воспоминание, как одна баба в деревне рассказывала: «А я всегда с мужьями быстро схожусь. У меня две козы, куры, он поросенка привел – жить стали»… Нет, это не то. Тут другое главное. А случилось с самим такое – принял так, будто под нос крысу дохлую сунули. Моралист, психолог хренов.

– Плесни-ка еще наперсток, – махнул официанту.

Посмотрел в окно и увидел из черноты вперившийся, грозный, как ему показалось, собственный лик. Мысли (с испугу) метнулись в другую сторону. И сладко размечтался, как всего через четыре дня будет стоять с цветами на перроне Ленинградского вокзала – встречать Танечку. В купе он мешком картошки рухнул на койку и сразу уснул.

В Москве с утра начались звонки. Задергала какая-то бестолковая суета. Опомнился только к ночи, когда вернулся домой. Опять вспомнил Таню, размечтался. Ему особенно нравилось, что она не была вызывающей красавицей, тихая внешность… И тут резануло: «Ведь я утром должен был ей звонить, сообщить свой номер. Клочок бумажки, клочок бумажки, да где же он, черт возьми»! Бумажки нигде не было. Он перерыл все возможные и невозможные места – пусто. Вывернул даже наизнанку вчерашнюю пустую пачку сигарет, что с утра еще запустил в мусорный мешок.

Сел и ощутил такую пустоту, что не осталось даже сил на переживания.

Все, выкинуть из головы, забыть и не вспоминать – проехали. Со дна моря ничего не достать. Вспомнился вдруг нелепый случай из своей молодости.

В Крыму в разгар гулянки ночью одна девица стала тащить всех купаться. Море не на шутку заштормило, было прохладно и ветрено. Никто не хотел выползать из уютного укрытия. Девице наскучило сидеть за столом, набралась она уже довольно, и ей хотелось дерзать – выпустить пар как-нибудь поярче. И он решил выказать молодецкие качества: поддержать градус ее фантазии. Пошли вдвоем.

Ветер рвал черноту: ни воды, ни неба – сплошной провал. Невидимые волны сбивали с ног, подло исподтишка накрывали сверху, забивали рот противной теплой водой. Жутковато было. Девица орала от удовольствия.