Рассказы (ЛП)

- Тоже об этом слышал, - отозвался Уил Хэнкок. - Она славная, Дженни.

- Да, славная, - безразлично произнес Джон Стерджис. - Ну вот, привезу Молли новость. Ей будет любопытно. Она-то надеялась, что вас опередят молодой Джек с женой. Но пока никаких признаков.

Он покачал головой, и по его лицу прошла тень.

- Я не думал, что ты придаешь этому такое значение, хотя новость, конечно, интересная, - сказал Уил Хэнкок, пытаясь утешить друга.

- В газете напишут, - с оттенком горечи прибавил Джон Стерджис. Четыре поколения. Хоть и не прямой, так сказать, правнук. Уж я-то их знаю.

Он сделал глоток побольше.

- Ну и нагорит же мне дома, - признался он. - Молли решит, что я спятил. А зачем жить, если только и делаешь, что раздражаешься?

- Да ты никогда так хорошо не выглядел, Джон, - дружелюбно вставил Уил Хэнкок. - Никогда.

- Да, в основном чувствую себя бодро, - согласился Джон Стерджис. - Ну, а ты выглядишь просто четырехлетним ребенком. Хотя зима...

Он не докончил фразу, и оба на мгновение умолкли, думая о наступающей зиме. Зима, недруг всех стариков.

Вдруг Джон Стерджис подался вперед. На щеках его заиграл давно отживший румянец, глаза внезапно зажглись.

- Скажи, Уил, - страстно начал он. - Мы с тобой многое повидали на своем веку. Скажи мне, как ты думаешь... что же это все-таки такое?

Уил Хэнкок не стал притворяться, будто не понял вопроса. И не мог отказать другу в ответе.

- Не имею понятия, - произнес он наконец серьезно и медленно. - Я думал об этом, но - видит бог - ничего не понимаю.

Джон разочарованно откинулся на спинку кресла.

- Да, плохо, - проворчал он. - Я ведь тоже об этом думал. Так вроде ничего другого и не делаешь, только все время _думаешь_. Ты у нас образованный, но если и ты не понимаешь, тогда...

Он уставился в пустоту - в его холодном взгляде не было ни страха, ни гнева. Уилу Хэнкоку захотелось помочь ему.

И снова глазам его предстали трое под яблоней, каждый был частью его, каждый был с женщиной, каждый твердил: "Вот она, любовь". Но теперь, очутившись во власти фантазии, он заметил четвертую пару - старика, который все еще держался очень прямо, и девушку, которая шла все той же легкой походкой несмотря на отяжелевшее тело.

Он разглядывал вновь прибывших сначала с недоверием, потом с легкой улыбкой. Летом, когда он сидел под яблоней, Дженни почти каждый день приходила его звать. Он видел, как она глядит через пропасть, их разделявшую, и понимает, что все не так плохо, как она считала. А ведь я и сам мог бы быть старым деревом, подумал он. Или старой скалой, куда приходишь, если хочется побыть одному.

Были у них и другие родственники - его и ее. И дом был полон женщин. Однако приходила она к нему. Для всех он оставался "папой Хэнкоком", их замечательным стариком, их собственностью. Но Дженни была не совсем его рода-племени и поэтому набиралась у него мудрости покоя, которой, сам того не ведая, обладал он.

Он слышал, как в густой траве стрекочут насекомые, и вдыхал запах сена, запах летних дней. Любовь? Нет, конечно, нет. Да и какая могла быть любовь? Для нее это было лето и старое дерево, для него... он знал, что это было для него. Она нравилась ему, безусловно, но разве это ответ? Не она его волновала. И все же в какой-то миг он ясно услышал, как на ладах побежденной плоти затрепетала одна-единственная серебряная струнка. Стоило ему о ней подумать, как струна зазвенела вновь, прозвучала бессмертная нота. И стихла, ничто уже не заденет ее.

- На днях я тоже об этом думал и вот хотел сперва понять, что такое любовь, но... - начал было Уил и осекся.

Да и к чему продолжать? Джон Стерджис - его старый друг, но невозможно высказать, что у тебя на уме.

- Чудно слышать это от тебя, - задумчиво произнес Джон Стерджис. Знаешь, прихожу я недавно домой, а Молли спит в кресле. Сначала я испугался, а потом понял, что она просто спит. Только проснулась она не сразу наверно, я тихо вошел. Ну вот, стою я и смотрю на нее. Ты был у нас на золотой свадьбе, Уил, но знаешь, она так разрумянилась во сне, так похорошела. Я подошел и поцеловал ее, как старый дурак. Зачем я это сделал?

Он помолчал.

- Ни черта не понимаю, - сказал он. - В молодости есть силы, но нет времени. А в старости времени хоть отбавляй, но постоянно засыпаешь.

Он допил остатки сидра и поднялся.

- Ладно, надо идти, а то Сэм будет меня искать, - сказал он. - Хороший был сидр.

Проходя через молочный погреб, они заметили, как в маленьком решетчатом окне появилась черная усатая мордочка и виновато скрылась, заслышав голос Уила Хэнкока.

- Эта старая кошка только и знает, что подбираться к молоку, - сказал он. - Постыдилась бы, после стольких котят. Хотя, сдается мне, нынче осенью она родит в последний раз. Выходит ее время.

Церемония семейного отъезда близилась к концу. Уил Хэнкок жал руку Джону Стерджису.

- Заезжай, Джон, и бери с собой Молли. В бочке у меня всегда найдется глоток спиртного.

- И какой глоток! - отвечал Джон Стерджис. - Спасибо, Уил. Но думаю, этим летом уже не выберусь. Разве что следующей весной.

- Вот и хорошо, - сказал Уил.