Рассказы о Дзержинском

"Я вижу, что для того, чтобы быть комиссаром путей сообщения, недостаточно хороших намерений. Лишь сейчас, зимой, я ясно понимаю, что летом нужно было готовиться к зиме. А летом я был еще желторотым, а мои помощники не умели предвидеть". Это пишет о себе народный комиссар путей сообщения и председатель ВЧК, пишет на пороге осуществления грандиозной и небывалой по тем временам реформы - перехода транспорта на хозрасчет.

Старый большевик, крупный советский хозяйственник И.И.Радченко вспоминает свою встречу с Владимиром Ильичем, на которой присутствовал Феликс Эдмундович. Когда Дзержинский вышел из кабинета, Ленин дал Феликсу Эдмундовичу блестящую характеристику как работнику. Владимир Ильич в затруднительных случаях говорил:

"Ну надо, значит, поручить Дзержинскому - он сделает".

И не было дела, которое Дзержинский не выполнил бы с тем характерным для него блеском, с той энергией, умной стремительностью и талантливостью, которыми любовались все его друзья.

В траурные дни, последовавшие за кончиной Ленина, партия поставила Дзержинского на труднейший пост председателя Высшего Совета Народного Хозяйства. В то же время Дзержинский продолжал возглавлять коллегию ОГПУ. Это было чрезвычайно тяжелое время. Многие фабрики и заводы стояли, на других оборудование было крайне изношено и требовало либо замены новым, либо капитального ремонта. Многие квалифицированные рабочие погибли на фронтах. На их место пришли из деревни десятки тысяч новичков, не привыкших ни к машинам, ни к дисциплине. Не хватало сырья, не хватало топлива. Только что начала осуществляться ленинская денежная реформа. Прошло совсем немного времени, и Дзержинский - в полном курсе всей сложнейшей деятельности Высшего Совета Народного Хозяйства.

Трудясь ежедневно не менее чем по восемнадцать часов, Феликс Эдмундович удивительно умел смотреть в будущее. По его инициативе в аппарате ВСНХ всегда работало не меньше 50 человек вузовцев - здесь их не слишком загружали. По инициативе Дзержинского студентам-практикантам рекомендовалось посещать заседания президиума ВСНХ и его главных управлений.

И сейчас нельзя не поразиться мудрости этого решения: таким путем будущие советские технические специалисты учились искусству управлять у самого Дзержинского и его сподвижников.

Разве можно эту жизнь разделить на периоды - подполье, тюрьмы, революции, ВЧК, НКПС, ВСНХ? Разве не было у Дзержинского профессионального революционера и замечательного конспиратора - тех черт характера, которые дали впоследствии возможность Владимиру Ильичу Ленину увидеть именно в нем, в Дзержинском, председателя ВЧК? Разве не Дзержинский и в подполье и в кандалах каторжника разоблачал провокатора? И разве, когда бушевали "вихри враждебные" и Дзержинский отдавал решительно все свои силы тяжелобольного человека борьбе с контрреволюцией, - разве в ту пору партия не видела в нем созидателя, организатора, строителя?

Он умер председателем ВСНХ и председателем ОГПУ. Он охранял государство и создавал его.

Он умер, отдав решительно все силы своей стране. Едва поднявшись после жесточайшего сердечного приступа, который застиг его на работе, он пошел к себе домой один, отказавшись от провожатых, чтобы не беспокоить Софью Сигизмундовну. Пожав руку жене, Феликс Эдмундович пошел в спальню. Софья Сигизмундовна обогнала его, чтобы приготовить ему постель, но он остановил ее теми двумя словами, которые произносил всю жизнь, всегда:

"Я - сам".

Он всегда все делал сам.

Это были его последние слова...