Рассказы о Маплах

Они выбрали себе на удивление разных адвокатов. Ричард нанял крупного помятого ирландца в мешковатом бежевом костюме, с брюхом-барабаном, обтянутым рубашкой, этакого меланхолика, папашу, внушающего спокойствие. Адвокат Джоан был, наоборот, маленьким, аккуратным и развязным, предпочитал клетчатые пиджаки и говорил уголком рта, как «жучок» со скачек. Оживленный даже в такой ранний час, со сверкающими глазками, он возник из-за колонны в мраморном храме правосудия и увел Джоан. Она была чуть выше его ростом, наклонялась, чтобы лучше его слышать, являла собой образец покорности. Ричард не верил своим глазам. Вдруг именно такой мужчина был все эти годы ее тайным предпочтением? Его адвокат, тяжело дыша, спросил:

— Если судья действительно задаст вопрос о причине распада брака — я не говорю, что он это сделает, но мы заплыли в неизведанные воды, — то что вы скажете?

— Не знаю, — ответил Ричард. Он изучал завиток на мраморе между носками своих ботинок, похожий на крохотную разбивающуюся волну. — У нас были политические разногласия. Она заставляла меня ходить на демонстрации защитников мира.

— Как насчет физического насилия?

— С этим не очень. Возможно, этого-то и не хватало. Вы действительно считаете, что он станет задавать такие вопросы? А как же ответственность без вины?

— В этом штате принцип «ответственность без вины» — tabula rasa. Наше дело станет прецедентом. Понятия не имею, что выкинет судья. Надо быть готовыми ко всему.

— Помимо политики мы не слишком ладили в сексуальном смысле.

Воздух между ними сгустился; у Ричарда с отцом секс тоже был болезненной темой. Скорбное дыхание адвоката стало еще громче.

— Значит, вы готовы заявить о личной и эмоциональной несовместимости?

Как ни противоречило это истине, Ричард кивнул:

— Если придется, то готов.

— Вот и славно. — Адвокат стиснул своей лапищей плечо Ричарда. Он стоял очень близко, тяжело дышал, был серьезен и только изображал веселость, его костюм казался старомодным, а бумаги у него под мышкой смахивали на список спортивной команды. Увидев все это разом, Ричард понял, что имеет дело с тренером, что сам он вот-вот забьет победный гол, изощренно прыгнет с вышки, заставит взреветь от восторга тысячи бейсбольных болельщиков. Вперед!

Они вошли в зал суда парами. Их встретила целомудренная пустота, в которой доминировал густой зеленый цвет, как в лесу. Окна выходили на черную от промышленных отходов реку, со стен взирали покойные судьи. Адвокаты принялись совещаться, их клиентам осталось только неуклюже переминаться и переглядываться. Ричард скорчил рожу, означавшую «что теперь?», Джоан ответила ему гримасой «понятия не имею». «Слушайте, слушайте, слушайте!» — пропел бестелесный голос, и в зал поспешно вошел улыбчивый судья в развевающейся мантии. Розовое отполированное личико с острыми чертами, вид праведника, который будет жить вечно. Сначала он кивнул, потом сел. Адвокаты подошли к нему и зашептались. Ричарда тянуло к Джоан, единственному живому существу в этом помещении, которое не производило на него отталкивающего впечатления.

— Прямо Домье^[20], — прошептала она, имея в виду происходящее.

Адвокаты разошлись, судья поманил истца и ответчицу. Он был такой чистенький, что его улыбка издавала скрип. Он показал Ричарду лист бумаги, оказавшийся аффидевитом.

— Это ваша подпись? — спросил он.

— Моя, — подтвердил Ричард.

— Вы считаете, что ваш брак, как здесь сказано, потерпел непоправимый крах?

— Считаю.

Судья повернулся к Джоан и спросил чуть теплее:

— Это ваша подпись?

— Да. — Ее голос был как целебное дуновение, в нем искрились краски. Ричард следил за ней уголком глаза.

— Вы тоже считаете, что ваш брак потерпел непоправимый крах?

Пауза. Ричард знал, что она так не считает.

— Да, — сказала она.

Судья с улыбкой пожелал им обоим удачи. Адвокаты облегченно перевели дух. Пришло время оживленной юридической болтовни: о будущем принципа ответственности без вины, о «быстрых разводах», некогда практиковавшихся в Алабаме; Маплов все это не касалось. Лишние на своей собственной церемонии, Джоан и Ричард вместе попятились от скамьи и встали плечо к плечу, гадая, как им теперь быть. Ричард вспомнил, наконец, как ему надо поступить, и поцеловал ее.

Бабушки-дедушки

Бывшие Маплы развелись за несколько лет до того, как Джудит, их старший ребенок, вышла замуж и собралась рожать. Она жила с мужем, компьютерным программистом-фрилансером и трубадуром, в Хартфорде, на грани бедности. Джоан Мапл, теперь носившая фамилию Вандерхейвен, сказала Ричарду Маплу по телефону, что она и Энди, ее муж, собираются приехать в Хартфорд, на роды, которые будут вызываться искусственно.