Рассказы о патере Брауне

- Сэр Хэмфри Тернбул, - прочитал он вслух. - Я уверен, что где-то слышал эту фамилию.

Его спутник вздохнул, помолчал минуту, как бы обдумывая что-то, а затем сказал просто:

- Кончился, бедняга. - И прибавил несколько научных терминов.

Марч снова почувствовал превосходство своего собеседника.

- Учитывая обстоятельства, - продолжал этот необычайно осведомленный человек, - мы поступим лучше всего, если оставим тело как есть, пока не известят полицию. В сущности, я думаю, кроме полиции, никому не следует ничего сообщать. Не удивляйтесь, если вам покажется, что я хочу скрыть это от соседей. - Затем, как бы желая объяснить свою несколько неожиданную откровенность, он сказал. - Я приехал в Торвуд повидаться с двоюродным братом, меня зовут Хорн Фишер[1]. Подходящая фамилия для каламбура, правда?

1 Фишер (от англ. fisher) - рыболов.

- Сэр Говард Хорн ваш двоюродный брат? - спросил Марч. - Я тоже направляюсь в "Торвуд-парк", к нему, разумеется, по делу. Он с исключительной твердостью защищает свои принципы. На мой взгляд, бюджет, который он отстаивает, - событие величайшего значения. Если бюджет провалится, это будет самый роковой провал в истории Англии. Вы, вероятно, тоже почитатель вашего великого родственника?

- До некоторой степени, - ответил Фишер. - Он великолепный стрелок. Затем, словно искренне раскаиваясь в своем равнодушии, добавил чуть живее: Нет, в самом деле, он замечательный стрелок!

Он вспрыгнул на камень, ухватился за уступ скалы и забрался наверх с ловкостью, которой никак нельзя было ожидать от такого вялого человека. Некоторое время он обозревал окрестность; его орлиный профиль резко вырисовывался на фоне неба. Марч наконец собрался с духом и вскарабкался вслед за ним.

Перед ними лежал сырой торфяной луг, на котором отчетливо выделялись следы колес злосчастной машины. Края обрыва были изломаны и раздроблены, словно их обгрызли гигантские каменные зубы; отбитые валуны всех форм и размеров валялись неподалеку, и трудно было поверить, что кто-нибудь мог средь бела дня намеренно заехать в такую ловушку.

- Ничего не понимаю, - сказал Марч. - Слепой он был, что ли? Или пьян до бесчувствия?

- Судя по виду, ни то, ни другое.

- Тогда это самоубийство.

- Не очень-то остроумно покончить с собой таким способом, - заметил тот, которого звали Фишером. - К тому же я не представляю себе, чтобы бедняга Пагги вообще мог покончить самоубийством.

- Бедняга... кто? - спросил удивленный журналист. - Разве вы его знали?

- Никто не знал его как следует, - несколько туманно ответил Фишер. Нет, один человек его, конечно, знал... В свое время старик наводил ужас в парламенте и в судах, особенно во время шумихи с иностранцами, которых выслали из Англии. Он требовал, чтобы одного из них повесили за убийство. Эта история так на него подействовала, что он вышел из парламента. С тех пор у него появилась привычка разъезжать в одиночестве на машине; на субботу и воскресенье он нередко приезжал в Торвуд. Не могу понять, почему ему понадобилось сломать себе шею почти у самых ворот. Я думаю, что Боров - то есть мой брат Говард - бывал здесь, чтобы видеться с ним.

- Разве "Торвуд-парк" не принадлежит вашему двоюродному брату? спросил Марч.

- Нет, раньше им владели Уинтропы, а теперь его купил один человек из Монреаля, по фамилии Дженкинс. Говарда привлекает сюда охота. Я вам уже говорил, что он прекрасный стрелок.

Эта дважды повторенная похвала по адресу государственного мужа резанула Гарольда Марча, словно Наполеона назвали выдающимся игроком в карты. Но не это занимало его теперь; среди множества новых впечатлений одна еще не совсем ясная мысль поразила его, и он поспешил поделиться ею с Фишером, словно боялся, что она исчезнет.

- Дженкинс... - повторил он. - Вы, конечно, имеете в виду не Джефферсона Дженкинса, общественного деятеля, который борется за новый закон о фермерских наделах? Простите меня, но встретиться с ним не менее интересно, чем с любым министром.

- Да, это Говард посоветовал ему заняться наделами, - сказал Фишер. Шум по поводу улучшения породы скота надоел, и над этим уже посмеиваются. Ну, а звание пэра все же нужно к чему-то прицепить! Бедняга до сих пор не лорд... Э, да здесь еще кто-то есть!