Рассказы о Суворове и русских солдатах

Осветило пламя Иваново лицо. Глянули солдаты и замерли. Лицо обожжено. Брови спалены. А на месте глаз...

- Братцы, да он же слепой! - прошептал кто-то.

Смотрят солдаты. Там, где глаза, у Кожина пусто. Выбило вчера в арьергардном бою французской гранатой глаза солдатские.

"РАЗРЕШИТЕ ПОСТРАДАТЬ..."

Преодолели герои горы. Впереди открылась долина. Сгрудились солдаты на скалах, смотрят вниз. Там, внизу, долгожданный конец похода.

- Ура! - закричали солдаты.

Однако рано радовались герои. Оборвалась у самых солдатских ног козья тропа. Подойдешь к краю обрыва - голова кружится. Выделил Суворов отряды. Облазили те округу - нет спуска в долину.

Задумался Суворов, собрал генералов и офицеров на военный совет. А солдаты остались над пропастью и тоже решают.

- Надо назад, - говорит один.

- Куда же тебе назад? - возражает второй. - Надо вперед.

- Ну, а куда вперед?

Солдат задумался.

- Туда, - показал пальцем в долину.

- "Туда"! - передразнили его товарищи. - Это и без тебя ясно. Только как же туда?

- Надо подумать.

- Братцы, - вдруг произнес плечистый парень из апшеронцев, - а что, ежели...

Солдаты повернулись к нему.

- У нас в деревне, - стал вспоминать парень, - ого-го какая круча была, так мы, бывало, ребятами с той кручи на чем сидишь съезжали.

- Тьфу! - сплюнул с досады какой-то усач. - "На чем сидишь"! Да тут от тебя и мокрого места не останется...

- Тут как богу будет угодно, - перебил его сосед. - Поди, все же правду говорит парень. Ну, ежели не сидя, так лежа, может, и получится.

- Можно и лежа, - соглашается парень.

И снова заспорили солдаты. Одни за то, что получится, другие - что в этом деле верная гибель.

- Эхма! - вздохнул парень. - Была не была! - Скинул шапку, бросил о камни. - Разрешите, - говорит, - пострадать за православный народ.

Перекрестился парень, ружье под мышку - и к пропасти. Лег на спину.

- Ты куда? - подбежали солдаты.

- Разрешите пострадать... - повторил парень и отпустил руки.

Летит парень, переворачивается то с боку на бок, то через голову. Ударяется о камни. Сюртук растрепало, ружье выпало.

Смотрят солдаты, а у самих мурашки по телу. Пролетел парень еще метров сто и вдруг перестал катиться. Поднялся, замахал товарищам.

- Жив! Жив! - закричали солдаты.

- Бра-атцы! - раздается снизу далекий голос - Смелей, бра-атцы!

Зашумели солдаты. Задвигались. Бросились к пропасти. Один, второй, третий...

Вскоре вся русская армия кончила спуск. К вечеру того же дня солдаты достигли города Иланц.

Альпийский поход был закончен.

- Ну и ну! - поражались австрийские генералы. - Оленьими тропами - и провести целую армию!

- А что, - улыбался Суворов. - Там где олень пройдет, там и солдат пройдет. Где олень не пройдет, так и там российскому солдату пути не заказаны.

ГЕНЕРАЛАМ ГЕНЕРАЛ

За Альпийский поход Суворову был присвоен чин генералиссимуса русских войск.

Возвращаясь с группой солдат на родину, фельдмаршал остановился передохнуть в пограничном трактире. Зашел в избу, заказал себе холодной телятины, миску гречневой каши и стопку вина.

- Ну и каша, дельная каша! - нахваливает Суворов. - Давно такой не едал. И винцо дельное. Не грех за российского солдата такое винцо выпить.

Около избы расселись солдаты. Тоже едят кашу и пьют вино.

- Дельное вино, - хвалят солдаты. - Крепкое. Не грех такое за фельдмаршала выпить.

И лишь один Прошка крутился около лошадей. Его и обступили местные мужики.

- Что же это за такой непонятный чин теперь у твоего барина? - стали спрашивать они у суворовского денщика.

- А чего тут непонятное? - отвечал Прошка. - Тут все ясное. Генералиссимус надо разуметь так: генералам всем генерал. Самой главной персоной теперь получается.

- Ты смотри! - произнес парень в онучах.

- А что, верно! - вставил хилый мужичонка в драных портках.

- Заслужил, - согласился мужик с бородой.

А Суворов стоял на крыльце и все слышал.

- Не я! Не я! - закричал он с порога. - Не я, - повторил, подойдя к мужикам. - Вон Прошка мой самый главный. Вон тот, - ткнул в сторону рябого высоченного солдата. - Вот этот, - показал на приземистого седоусого капрала. - Вон они, - обвел рукой остальных солдат.

При этих словах Суворов сел в таратайку и приказал погонять лошадей.

Поднялись, двинулись в путь солдаты. Заклубилась дорожная пыль. Грянула солдатская песня.

Остались мужики на дороге. Стоят, недоумевающе смотрят вслед.

- Пошутил барин, - наконец обронил парень в онучах.

- Чудное что-то сказал, - произнес мужичонка.

- Эх, вы! - заявил мужик с бородой. - Правду сказал фельдмаршал. Без солдата они никуда. В народе - русская сила. Он и есть генералам генерал настоящий.