Рассказы о землепроходцах

Очевидно, Ермак на голову превосходил cвоих товарищей по ремеслу дипломатическими способностями и гораздо лучше разбирался в политической обстановке. Поэтому-то, занимаясь разбоем, прямых столкновений с интересами царя он избегал и в самых рискованных делах умел оставаться в тени. Слушок о нем, может быть, и доходил до Москвы, но всегда рядом с Ермаком были более дерзкие ослушники, и молнии царского гнева падали на их головы.

Гораздо трезвее оценивая ситуацию, сложившуюся на Волге к концу 70-х годов, когда казаки оказались стиснутыми между враждебными ногайцами и карательными частями, Ермак первый и — вполне возможно — тогда единственный из волжских атаманов принимает решение уйти на Каму.

Существует версия, что Строгановы в эти годы сами пригласили к себе на службу казаков Ермака. Так или иначе, но интересы Ермака и Строгановых в этот момент совпали: казакам нужно было пережить трудное время, а Строгановы нуждались в хорошо подготовленном и вооруженном отряде — назревала новая война с немирными зауральскими князьками.

Иван Кольцо со своим отрядом остался на Волге, и то, как сложилась его судьба, доказывает своевременность действий Ермака.

В критический момент Ливонской войны, когда шведы взломали русскую оборону на северо-западе, взяв Нарву, Копорье, Ям, а поляки осадили Псков, Иван Грозный пожертвовал волжскими казаками ради предотвращения конфликта на южной границе.

Возвращавшегося из Сарайчика посланника Пелепелицина сопровождало триста верховых ногайцев. На переправе в районе реки Самары на них напали казаки Кольцо и Болдыря и разгромили отряд. Взятого «языка» отправили в Москву: там обычно щедро награждали за такие дела. На этот же раз все получилось иначе. Пленный ногаец назвался «улусным человеком князя Уруса» и был освобожден, а казаки «казнены у него на глазах».

Царь приказал поймать Ивана Кольцо. «И мы на тех казаков на Волжских, на Митю Бритоусова и на Иванка Юрьева (Кольцо. — Н. К.) опалу свою положили, казнити их велели смертью перед твоим (ногайского князя Уруса. — Н. К.) человеком».

Кстати, Пелепелицин, по-видимому, сумел тогда убежать, потому что через несколько недель — целый и невредимый — появился в Москве. Впрочем, дипломатическая карьера его на этом неудачном посольстве и кончилась. Он был назначен вторым воеводой в глухую Чердынь и сразу же уехал туда, затаив злобу на Ивана Кольцо.

«Сиротки» Строгановы

  обращениях к царю Строгановы, как это и было положено, именовали себя сиротами.

К 1580 году «сиротки» Строгановы владели семью с половиной миллионами десятин земли, а их торговый дом процветал. Строгановы принадлежали к числу самых богатых людей России.

Смелые, энергичные и предприимчивые основатели торгового дома брались за любое дело, сулящее прибыль. Но неправильно было бы представлять их себе только как алчных торгашей. Не чужды им были науки и искусства. Навсегда в истории древнерусского искусства останется строгановская иконописная школа. По-своему Строгановы были весьма передовыми людьми своего времени. После смерти Аники Федоровича, всю жизнь донашивавшего отцовскую одежду, осталось огромное собрание рукописных и печатных книг. Смело вкладывали Строгановы деньги и в политику. Это они финансировали в 1445 году выкуп из татарского плена Василия Темного. Деньги, вложенные в политику, оборачивались новыми привилегиями, приносящими новые деньги.

Правда, щедрость московского правительства простиралась лишь на те территории, где его власть была чисто символической, и прежде, чем пользоваться дарованными привилегиями, нужно было утвердить эту власть, но Строгановы не смущались, смело продвигали они к Уральскому хребту границу Русского государства.

Прошлое людей, которых они брали на службу, мало интересовало их, и естественно, что на «подмоченную» репутацию Ермака они не обратили внимания.

Ермак был нужен им для дальнейшего освоения Предуралья. Кроме того, после вступления Строгановых в опричнину Грозный даровал им новые земли в... Сибири. По царской грамоте, подписанной 30 мая 1574 года в Александровской слободе, Строгановы получали новые привилегии на землях, расположенных при слиянии Лозьвы с Южной Сосьвой. Земли эти находились уже за Уральским хребтом, в зоне непосредственного влияния сибирского владыки Кучума, и поэтому укрепиться на них было трудно.

К этому времени Строгановы накопили большой опыт в освоении новых земель и сейчас продвигались к Сибири осторожно и основательно, ставя один за другим новые городки по Чусовой и Сылве.

В 1570 году умер постригшийся в монахи глава дома Аника Федорович Строганов. В 1580 году дела вели трое Строгановых: Семен Аникеевич и его племянники — девятнадцатилетний Никита Григорьевич и двадцатичетырехлетний Максим Яковлевич.

Максим Яковлевич и дядя энергично осваивали земли на Чусовой и Сылве. Они и приняли в свои городки казаков.

Строгановская летопись, освещая этот период в жизни Ермака, пишет: