Рассказы Рэмси Кэмпбелла

Может быть, зря она так быстро выехала из деревни? Может, пропустила какие-то улицы по дороге? Вайолет пристально уставилась на темные бунгало, словно, до боли всматриваясь в темноту, могла каким-то образом призвать Лоуренса сюда, уговорить его выйти на эту лужайку. Затем достала из кармана телефон. Она надеялась, что, хоть в деревне он и разрядился, сумеет его включить. Но экран по-прежнему не загорался — телефон прямоугольным камешком лежал в ее руке. Вряд ли Лоуренс уже покинул селение — он не мог двигаться быстрее автомобиля.

Вайолет не знала, как долго петляла по темным улицам, сколько раз возвращалась на лужайку перед деревней. Сколько раз проезжала мимо «ягуара», припаркованного на стоянке. А может быть, таких автомобилей тут было несколько, и они только вводили ее в заблуждение, запутывали, не позволяли понять, где она находится. Вайолет охрипла, во рту у нее пересохло. Она даже пыталась сигналить клаксоном, но и от этого ни в одном окне не зажегся свет. Должно быть, жители селения спали — и во сне видели себя самих, подумалось ей. В отчаянии она прибавила скорость, будто так могла обогнать Лоуренса, не дать ему заблудиться еще сильнее. Она знала, что кто-то из них рано или поздно потеряет другого, но и представить себе не могла, что это случится вот так. И вдруг ее поразила ужасная мысль: Лоуренс ведь, по сути, потерялся только тогда, когда она сказала об этом той женщине из дома у тропинки. Если такое вообще возможно, не означает ли это, что она сможет вернуть его одним только словом?

Она вновь и вновь повторяла его имя, жала на клаксон и вдруг увидела, как в стороне от луча фар что-то промелькнуло. Опять раздался лай — теперь он еще сильнее походил на человеческий голос, словно пес пытался сказать ей: «Беги, беги, беги!» Ей даже почудилось, что он избегает света, будто стесняется показаться ей на глаза. Что, если пес приведет ее к Лоуренсу? Конечно, Вайолет не помешалась настолько, чтобы верить в это, но вдруг поняла, что действительно едет за ним, позабыв, куда собиралась сворачивать, на какую улицу. Все они казались ей зловещими, будто помощи ждать было неоткуда. Она опять потеряла пса из виду, и вскоре улицы вывели ее к лужайке перед деревней.

Вайолет резко затормозила, и визг шин точно послужил заменой воплю, который ей хотелось испустить от отчаяния. Она выбралась из машины. Эти темные дома точно изгнали ее прочь — и будут гнать отсюда всякий раз, когда она будет проезжать мимо них в поисках Лоуренса. Женщина в последний раз ухватилась за мысль о том, что ей просто снится кошмар — и во сне таким вот искаженным образом воплощается их с Лоуренсом пожелание «привнести немного волшебства» в свою жизнь. Да, вскоре она проснется в машине и рядом, за рулем, будет сидеть Лоуренс. Но Вайолет знала, что это невозможно: Лоуренс никогда так и не научился водить автомобиль. У нее сильно дрожали руки, и потому ей едва удалось поднести их ко рту:

— Лоуренс, вернись! — истошно завопила она, и этот крик болью отдался в ушах, ранил саму ее душу.

И тут ей почудилось, что откуда-то из-за домов раздалось: «Оставь».

Вайолет не знала, относилось ли это слово к ней. Всматриваясь в темные ряды бунгало, она вдруг увидела, что из прохода между двумя домами кто-то выглядывает. Фары освещали зелень лужайки, и потому разглядеть что-то в темноте за ней было трудно. Вайолет не могла разобрать, кто же там, но существо поскуливало и тяжело дышало, дрожа на холодном ветру, голова у него была косматой, лицо — искаженным, словно бы размытым. А потом оно метнулось к Вайолет, и она не знала, поднимется ли оно на задние лапы или подпрыгнет и лизнет ее в лицо. Она смогла лишь завопить:

— Лоуренс!

Перевод: О. Малой

Не та игра

Ramsey Campbell, «The Wrong Game», 2016

Конрад, лучше сразу признаюсь: я не считаю, что это для вашей книги. Это не беллетристика, хотя я и дал такое название, потому не воображаю, что это подойдет. Надеюсь, по меньшей мере, у вас достанет сил откликнуться на это — возможно, даже помочь мне понять, что со мной случилось. Прошу, примите к сведению, что я не виню вас. Наверное, мне следовало бы самого себя винить.

Вы припомните, что я — один из тех писателей, которых вы пригласили в антологию небылиц, на примерах писем, возвращенных на почту как невостребованные. Идея мне понравилась, я готов был принять участие, но к тому времени, когда предложение отыскало издателя, я уже с головой ушел в несколько собственных проектов и таким образом подвел вас. Другая работа вытеснила из моих мыслей антологию, и когда пару месяцев назад я получил письмо, то совсем и не думал о вашей идее.