Читаем Рассказы (СИ) полностью

— Я не был там, — он смущенно улыбнулся. — Я, в общем-то, почти не выезжал из Парижа. — художник теребил в длинных пальцах кисть, незаметно рассматривая девушку. — Если хотите, я могу показать вам город. Дина посмотрела на часы: она уже опаздывала.

— К сожалению, я должна идти. Сегодня уезжаю.

Он понимающе кивнул. В его проникающих в душу глазах промелькнуло сожаление.

Дина бежала к метро, чувствуя, как колотится сердце. Как же глупо, что они так поздно познакомились. Через двое суток она будет в Москве. И снова дом, скучная работа, одинокие вечера.

В расстроенных чувствах девушка выскочила из метро на улицу и стала отыскивать ненавистный автобус. Она хорошо запомнила место, где их высаживали в первый день и откуда они должны были уезжать. Автобуса еще не было, и Динка присела на бордюр, вспоминая художника. Надо же, она даже не узнала, как его зовут.

Дурацкий автобусный тур. Вроде была в Париже и даже не попала в Лувр. Встретила ЕГО, но не успела с ним познакомиться. Девушка раздраженно огляделась: — да где же этот автобус? И где ее группа? Она что, опоздала?

Но этого не может быть! Они договорились встретиться в семь часов, и она пришла вовремя, если верить ее старенькому «Романсону». Она покрутила головой и прямо перед собой увидела электронное табло. Этого не может быть: без пяти восемь?! Выходит, она опоздала на целый час, и автобус ушел без нее.

Какое-то время она еще металась по площади, надеясь на то, что ее все-таки ждут, а потом села на скамейку и дала волю слезам. Одна в чужом городе! И никому нет до нее дела! У нее даже нет сумки с вещами, которая осталась в автобусе. Скоро стемнеет, а ей негде переночевать. И хватит ли у нее денег на билет, чтобы улететь самолетом? А виза? Когда кончается виза? Она судорожно вытащила паспорт и открыла его. К счастью, у нее еще есть два дня. Потом пересчитала деньги. Как хорошо, что мама на всякий случай сунула ей двести долларов.

Девушка постаралась расслабиться. Завтра она купит билет, а сегодня спокойно попрощается с Парижем. И, может быть, тот художник еще не ушел? Как она могла забыть о нем! Она почти бегом спустилась в метро. Господи, сделай так, чтобы он меня дождался!

Наклонившись над мольбертом, молодой человек делал последние штрихи. Внезапно он выпрямился и увидел Дину, пересекающую площадь. Дальнейшее было так, как она себе представляла: они медленно пошли навстречу друг другу, пока его руки не легли ей на плечи, а губы, прошептав что-то нежное, не коснулись ее полуоткрытых губ.

От отца художника Шарлю досталась крошечная мансарда на Монмартре и талант к живописи. Он зарабатывал на жизнь, рисуя пейзажи обожаемого им города и продавая их туристам. Конечно, мечтал, что однажды станет знаменитым.

Динка провела с ним два совершенно счастливых дня. Они гуляли по набережным Сены и засыпали на рассвете в объятиях друг друга. А еще он начал рисовать ее портрет, который собирался закончить по памяти и привезти ей в Москву.

Вернувшись домой, Дина с трудом заставила себя вернуться к повседневной жизни. Какое-то время она еще чувствовала себя счастливой, но Шарль не звонил, и с каждым днем она все больше и больше теряла надежду.

— Да пойми же ты, наконец, ты была для него всего лишь приключением! — в сердцах сказала Алла, когда они вдвоем сидели на маленькой кухне за чашкой чая.

— Неправда. Я чувствовала, что он любит меня. У него что-то случилось.

— Очнись, Дина. Он не приедет! Прошло уже три месяца. Он давно забыл тебя. — практичная Алла не могла поверить, что ее подруга так серьезно восприняла то, что обычно называют курортным романом.

Голос Дины был тих и печален, по бледному лицу текли слезы, размазывая тушь.

— Пусть даже так. Но никто не сможет отнять у меня мою сказку. Я провела два счастливых дня с любимым человеком в самом прекрасном городе на свете. И я жду от него ребенка!

* * *

Однажды вечером, когда Динка смотрела телевизор в одиночестве, в дверь позвонили. На пороге стоял Шарль с красной розой в руке. Он выглядел растерянным, словно не был уверен, примет ли она его.

Динка столько раз в мечтах рисовала себе, как он приедет. А когда это наконец случилось, она просто застыла на одном месте, не в силах выдавить из себя ни слова.

Шарль молча протянул ей розу, и она, сжав стебель в руке, посторонилась, чтобы дать ему пройти. В узенькой прихожей они не отрывали друг от друга глаз, пока он не решился обнять ее.

— Я люблю тебя, Динка, — шепнул Шарль на русском языке с чудовищным акцентом.

— Ты выучил русский? — удивилась девушка.

Он улыбнулся.

— Очень плохо. Но мне хватит слов, чтобы сказать, что без тебя моя жизнь не имеет смысла.


17.02.2009

Ищите среди своих

История началась с того, что к своему сорокалетию я решила купить себе норковую шубу. Совершенно необдуманное для нашего семейного бюджета решение, но приближающаяся годовщина так удручала меня, что я решила сделать себе подарок, который помог бы перешагнуть через новый рубеж.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза