Рассказы. Том 1. Мифология

Эти последние сны — о Темном, который ждал подходящего дня и кто воплотился бы с Гордоном… Я знаю теперь, что означает это воплощение, и содрогаюсь, когда думаю о том, что могло бы произойти, если бы я не пришел туда вовремя. Если бы это был миг пробуждения.

Я благодарю Бога, что я был там вовремя, хотя память — это преследующий меня ужас, который я не могу долго терпеть. Мне очень повезло, что у меня был с собой револьвер.

Потому что, когда свет молнии осветил комнату, я увидел то, что лежало, погрузившись в сон на диване у окна. То во что я выстрелил, что заставило меня кричать в шторм, и именно поэтому я уверен, что Гордон не был сумасшедшим, но говорил правду.

Ибо воплощение произошло. Там на диване, одетый в одежду Эдгара Хенквиста Гордона, лежал демон, похожий на Асмодея — черное, пушистое существо с мордой свиньи, зелеными глазами и ужасными клыками и когтями какого-то дикого зверя. Это был Темный из снов Эдгара Гордона!

(The Dark Demon, 1936)

Перевод Р. Дремичева

Проклятие друидов

В летописях старых времен говорится, что старейшина никогда не умрет. Множество дикарей согласно с этим, и хотя в мире над ними могут издеваться, порой возникает некое странное и страшное доказательство тайны, которая не поддается иному объяснению. Древние легенды живут до сих пор, и в них до сих пор верят бедняки и простые люди. Они будут верить в них всегда, потому что всегда происходят необычные вещи, которые ни наука, ни религия не могут адекватно объяснить и бессильны с ними бороться.

На побережье поговаривали, что, когда сэр Чарльз Ховоко приехал в Нэдвик, он был гордым и своенравным человеком. Он пробил себе дорогу в баронеты так же, как пробивал дорогу в других делах — бизнесе, политике или обществе. В тридцать восемь лет этот неряшливый, напыщенный господин стал «человеком, сделавшим себя». По моим сведениям, он не являлся приятным человеком. Он был слишком приземленным, материалистическим и твердолобым. На его пути из трущоб Уайтчепела к вершинам промышленного бизнеса было мало эстетики, много алчности и безжалостной хитрости. Поэтому, при заселении в усадьбу Нэдвика, он не сделал никаких попыток войти в доверие к местному населению, а просто игнорировал их напрочь.

Подобное отсутствие такта не прошло мимо внимания соседей-крестьян. Те были странноватыми, соблюдали архаические традиции и не любили чужаков. Сэр Чарльз не понравился им с самого начала, но все потом искренне сожалели, когда узнали о его судьбе. Некоторые из них полагали, что в его кончине был элемент поэтической справедливости. Если бы он не был таким глупым, то прислушался бы к предостережениям, которые ему давали, и трагедия, возможно, никогда бы не произошла. Но Ховоко просто посмеялся над россказнями их старых кумушек и оступился на пути предопределенности. Он погиб именно потому, что ничего не понял.

По прибытии в усадьбу Нэдвик сэр Чарльз нашел ее в крайне плачевном состоянии и тут же приступил к ее восстановлению, наняв бригаду мастеров из Бирмингема, чтобы полностью отремонтировать здание. Было полностью снесено левое крыло и возведено новое, выходящее из главного зала. Также он установил систему отопления и новую сантехнику.

Все это не произвело впечатления на местное население, дорожившее священной памятью ушедших дней. Для них вся эта суета была равносильна кощунству, оскорбительному для традиций Нэдвика. Та мягкая уверенность, с каковой сэр Чарльз проигнорировал их замечания, также вызвала недовольство. Ему даже хватило наглости попросить нескольких зрителей извне, чтобы они наблюдали за тщательной работой.

После этого между усадьбой и деревушкой установились прохладные отношения. Эта прохлада распространялась и на прислугу из-за границы, которой было трудно найти жилье и еду в деревушке. Еда для нового хозяина поместья продавалась по запредельной цене, а доставлялась к задним дверям усадьбы крайне небрежно. Сэр Чарльз и не знал об этом. Он ничего не знал о жителях деревни и мало знал о своем новом имении.

После восстановления усадьбы и удаления рабочих сэр Чарльз решил пополнить свои познания относительно недавнего приобретения. Он долго бродил по болотам и узким тропам, пробегавшим между внушительными каменистыми гектарами полей. И то что он увидел, не вызвало его одобрения. Живописная дикость этого края не подходила его практическому взгляду.Кривые деревья и подлесок казались просто помехой для прибыльного фермерства; каменистые луга не подходили для пастбищ.