Рассказы Ведьмака: Ведьмы

Луна была высоко, и я видела острые шипы снизу, готовые пронзить меня. Я поспешно сжалась, в попытке защитить свое тело, но было невозможно избежать столкновения со всеми шипами. Все, что я могла — это сгруппироваться, чтобы оказаться пронзенной только одним шипом, получив наименьший ущерб.

Что я еще могу сказать? Он серьезно меня ранил: шип пронзил мое бедро насквозь.

Я проскользила по нему, пока с силой не ударилась о землю, что выбило весь дух из моего тела, длинный клинок вылетел из моей руки так, что я не могла до него дотянуться.

Я лежала там, стараясь дышать и контролировать боль в ноге. Шипы были острыми, тонкими и очень длинными, больше шести футов в длину, поэтому, я не могла сместить ногу, чтобы освободить ее. Я проклинала свою оплошность. Я посчитала, что была в безопасности, но Кернольд вырыла еще одну яму, вероятно прошлой ночью. Скорее всего, она подозревала о цели моих визитов в лощину и ждала последнего момента, чтобы устроить еще одну западню.

Ведьма-убийца должна постоянно приспосабливаться и учиться на своих ошибках. Даже теперь, валяясь там, перед лицом неминуемой гибели, я осознавала свою глупость. Я была слишком самоуверена и недооценила Кернольд. Если бы я выжила, я бы усмирила свою самонадеянность. Если бы….

Лицо ведьмы-убийцы появилось надо мной у лунном свете, она посмотрела вниз, не произнеся ни слова. Я была быстрой, и превосходно владела клинками. Я также была сильной, но не такой сильной как Кернольд. Не просто так ее прозвали Кернольд-Удавка. Побеждая, Кернольд иногда подвешивала своих жертв за большие пальцы, медленно удушая их. Но не в этот раз. Она видела, что со мной и решила не давать мне шанса. Она вскоре сдавит своими руками мое горло и перекроет мне дыхание, заставив жизнь покидать мое тело. Я понимала, что здесь мне придет конец.

Она стала спускаться в яму. Я была невозмутима и готова принять смерть, если так было суждено, но у меня начала формироваться мысль. Призрачная надежда выжить.

Когда Кернольд добралась до дна ямы и начала петлять меж шипов, разминая свои большие мускулистые руки, я подготовила себя побороть боль. Но не к той боли, которую она собиралась мне причинить, а той, которую я собиралась причинить сама себе.

Мои руки были сильными, мои руки и плечи могли выдерживать колоссальные нагрузки. Шипы, что были в яме, были тонкими, но прочными и гибкими, не хрупкими. Но я должна была попытаться. С того места, где я лежала, я могла достать лишь один — тот, что пронзил мою ногу, я схватила его и принялась сгибать его. Вперед-назад, вперед-назад, я гнула и ломала шип, каждое движение отзывалось ужасной болью в моей ноге, которая затем разносилась по всему телу. Но я стиснула зубы и продолжала заниматься шипом, пока он наконец не поддался и не сломался, оставшись в моих руках.

Я быстро высвободила ногу от обрубка и встала на колено, готовая встретиться с Кернольд, моя кровь вытекала, заливая пол смертоносной ямы. Я держала шип как копье и наставила его в ее сторону. Прежде чем ее руки дотянутся до моего горла — я проткну им ее сердце.

Но ведьма-убийца поглотила много запасенной магии из дерева, и теперь она сосредоточилась, начиная метать в меня осколки тьмы. Сначала она применила ужас — темное заклятие, ввергающее в ужас врагов, заставляя их застыть от ужаса. Ужас почти овладел мной, и мои зубы начали выбивать барабанную дробь, как у мертвецов во время Хэллоуинского шабаша.

Магия Кернольд была сильной; но оказалась недостаточно сильна. Я поборола себя и лишь пожала плечами, в ответ на ее заклятие.

Вскоре, его эффект угас и мешал мне не более, чем ледяной ветер, налетевший с арктических ледников, когда я убила тех волков, чьи тела остались валяться в снегу.

Затем, она применила заклинание призыва мертвецов на меня, отправляя против меня души, заключенные в лимбе. Они хватались за мое тело, силясь прижать мою руку к земле, из-за чего мне потребовались все мои силы, чтобы удержать шип. Они были сильны и защищены темной магией, один из них — был душитель, что сжал мое горло так, будто сама Кернольд сдавливала его. Самым худшим оказался дух нелюдя, того, что был рожден от ведьмы и Дьявола. Он затуманил мой взор и запустил свои пальцы мне в уши, так, что моя голова, казалось, вот-вот разорвется, но я сопротивлялась и прокричала во тьму и тишину:

— Я еще здесь, Кернольд! Со мной все еще стоит считаться! Я Грималкин, твой кошмар!

Мои глаза прояснились, а пальцы нелюдя исчезли из моих ушей со щелчком, так, что я снова смогла слышать. И тут, Кернольд кинулась на меня — большая уродливая медведица, с руками душителя. Но мой расчет оказался верным. Я вонзила шип прямо ей в сердце, и она упала к моим ногам, ее кровь растекалась по земле, смешиваясь с моей. Она задыхалась, пытаясь говорить, так что я нагнулась и поднесла ухо к ее губам.

— Ты просто девчонка — прохрипела она — быть поверженной девчонкой, после всего, что было… как такое возможно?

— Твое время истекло, а мое лишь начинается — сказала я ей. — Эта девчонка забрала твою жизнь, а теперь, отберет и твои костяшки больших пальцев.