Расследование доктора Данилова

— У меня рабочий день закончился пять минут назад! — отчеканила Дебихина, посмотрев на висевшие на стене часы.

— За это время вполне можно было подготовить переводной эпикриз! Вы же его знаете, наблюдали за ним, а мне придется начинать все с самого начала! Это не по-товарищески!

— А кто сказал, что мы с вами товарищи? — хмыкнула Дебихина.

Убрав тюбик с помадой в косметичку, она достала оттуда карандаш и начала подводить брови.

— Так нельзя! — повторил Шугуров, глядя на Данилова.

Данилов едва заметно пожал плечами, давая понять, что это не его дело. Затем он тоже посмотрел на часы, сложил истории стопку и встал со словами:

— Мне тоже пора.

— Вы на машине? — спросила Дебихина, не прекращая своего занятия.

— Я по Москве передвигаюсь исключительно на общественном транспорте, — ответил Данилов. — Так быстрее и удобнее.

— Жаль! — вздохнула Дебихина. — А я хотела набиться к вам в пассажирки.

— Можем вместе пройти до метро, — предложил Данилов. — Вдвоем веселее.

Прежде чем делать Дебихиной провокационное предложение, с ней следовало немного сблизиться, чтобы все выглядело натурально, а также собрать о ней информацию. Денис Альбертович сказал, что Дебихина пришла в отделение из в Федерального клинического госпиталя МВД, где когда-то работал и сам Данилов. Наведение справок не представляло проблемы, благо знакомых в этом учреждении осталось много. Факт работы такой дуры в крупном ведомственном учреждении Данилова нисколько не удивил — видал он и не такие случаи.

На выходе из отделения они столкнулись с Ириной Константиновной, которая явно расценила совместный уход, как свидетельство начинающегося сближения.

— Нет, вы видели?! — начала Дебихина еще в лифте. — Я буду перерабатывать, а он — прохлаждаться. Чего ради? Больного ему осмотреть, видите ли, лень! Вот вы, как человек посторонний, скажите — кто из нас прав?

— Все зависит от того, как здесь принято, — ушел от прямого ответа Данилов. — Если принято работать по часам, то правы вы. А если… хм… по завершению текущих дел, то…

— Наши текущие дела никогда не заканчиваются! — зло сверкнула глазами Дебихина. — Одно закончишь, так другое навалится! И что мне теперь до утра в отделении сидеть?

Если бы Данилов мог говорить то, что думал, то Дебихина не дошла бы с ним и до больничных ворот. С точки зрения корпоративной этики и элементарной человеческой порядочности она была кругом неправа. Другое дело, если бы до перевода оставался час или больше. Но если уж наблюдаемый тобой пациент созрел для перевода, то будь так любезна — подготовь переводной эпикриз и дай команду медсестрам. Тем более, что в наше компьютеризированное время эпикризы пишутся на «раз-два». А Шугурову придется тратить как минимум полчаса на осмотр незнакомого пациента и оформление перевода. Человеку до утра дежурить — пусть он лучше эти полчаса отдохнет.

Во вторник же вечером Данилов получил информацию о Дебихиной, что называется — из первых рук, от своего бывшего начальника Романа Константиновича, руководившего первым реанимационным отделением госпиталя.

— Мне эту дуру подсунула наш начмед, чтобы я перестал донимать ее некомплектом в отделении. Взяла двух первых попавшихся под руку врачей, причем даже мне их не показала предварительно… Одного я в чувство привел, хоть и не сразу, а Дебихину только могила исправит. Еле от нее избавился…

На вопрос о летальности в отделении Роман Константинович с гордостью ответил:

— Вот уже который год выше пяти процентов не поднимается. Тьфу-тьфу-тьфу!

В низкой летальности не было ничего удивительного. Федеральный клинический госпиталь МВД — один на всю Москву. Многие тяжелые пациенты сюда не доезжают. Скорая помощь сдает их в близлежащие городские стационары, невзирая на звания и должности, потому что главное — это довести пациента живым, а в какой именно стационар — это уже второй вопрос. А вот не очень тяжелых можно вести хоть через всю Москву.

— А с приходом Дебихиной летальность у вас не выросла? — спросил Данилов.

— Нет, я же ее только в день ставил и держал на «подсобных работах» — оформлении документации и прочей текучке. К пациентам ее не подпускали. Раз так вышло, что ей в приемной консультировать пришлось, так получился анекдот — она типичный астматический приступ, со свистящими хрипами, приняла за отек легких! Кому рассказываю — не верят!..

Денис Альбертович дал своей старшей медсестре весьма лестную характеристику, но, Данилов, тем не менее, воспользовался удобным моментом и устроил Ирине Константиновне проверочку.

— Мне кажется, что коллеги и вообще персонал отделения напрасно проявляют столько негатива в отношении Марины Степановны, — сказал он, надеясь, что его слова не звучат фальшиво. — Да, разумеется, звезд с неба она не хватает, но это еще не означает, что ее можно третировать. Может на самом деле она и не настолько, как вы выразились, токсичная? Может, это отношение окружающих сделало ее такой?

— Да никто ее не третирует! — фыркнула Ирина Константиновна. — Это она всех третирует, качает права на каждом шагу…