Расследование смерти мадам Бовари

Что касается яда: если он не был куплен в Руане или каком-нибудь другом городе, то у нас мадам Бовари могла приобрести его только в аптеке господина Омэ, где мышьяк продают для борьбы с крысами, а также для приготовления различных препаратов медицинского или сельскохозяйственного назначения. Торговля мышьяком строго регламентирована законом от 6 апреля 1844 года (здесь г-н Тюваш заглянул в свои бумаги); яд отпускается только при письменном заявлении о том, с какой целью его приобретают, а имя покупателя вносится в реестр аптеки, и аптекарь в течение десяти лет обязан отчитываться за проданное количество мышьяка. Поэтому, где бы ни был приобретен мышьяк — у господина Омэ или в другом месте, — найти след не так уж сложно.

Общественное настроение в кантоне хорошее. Несмотря на тревожные слухи, жители считают произошедшее несчастным случаем. Народ спокоен, полностью доверяет Церкви и королю, уважает власть и мораль. Кроме некоторых кабаре, в кантоне не наблюдается никакой публичной распущенности.[9]

Прочитано, подписано, датировано:

г-н Тюваш, мэр

2. Г-Н АББАТ БУРНИЗЬЕН, КЮРЕ ПРИХОДА ИОНВИЛЬ-ЛʼАББЭИ

С момента своего приезда в Ионвиль мадам Бовари исповедовалась мне, и я могу сказать, не раскрывая секретов этого таинства, что в ее исповедях не было ничего особенного, разве что они казались более достойными и благообразными, чем исповеди большинства моих прихожан. В последнее время она исповедовалась реже, из чего я сделал заключение, что она могла исповедоваться где-нибудь в другом месте, например в Руане, так как она довольно часто там бывала.

Семья Бовари жила в согласии. Супруги стали прихожанами нашей церкви несколько лет назад, и от них не было слышно ни о каких скандалах. Может быть, господин Бовари излишне часто общался (хотя и по-дружески) с местным аптекарем господином Омэ, известным вольнодумцем и, возможно, даже (по крайней мере, так о нем говорят) франкмасоном… Однако, в отличие от господина Омэ, господин Бовари не афиширует свое неверие; он не исповедовался и не причащался, но каждое воскресенье присутствовал на мессе вместе с мадам Бовари.

Поговаривали, что у них были денежные затруднения. Но по этому поводу лучше опросить господина Лерё, торговца предметами туалета в Ионвиле, который, по слухам, одалживал им крупные суммы. Во всяком случае, их дом был арестован именно по его жалобе.