Расследования судьи Ди. Книги 1-24

— История такова, — начал свой рассказ судья Ди. — У Трехпалого было восемь попыток выковать меч, по каждый раз у него ничего не получалось. Тогда он поклялся, что отдаст свою молодую красавицу жену в жертву Водяному, если наконец удастся осуществить мечту. Девятая попытка удалась. Он тут же обезглавил мечом жену на берегу реки. Внезапно поднялась страшная буря, и молния убила Трехпалого. Мертвые тела были унесены громадными волнами. В течение двухсот лет этот меч — наша семейная реликвия — переходил от отца к старшему сыну.

Чао Тай воротом своей одежды закрыл рот и нос, чтобы дыханием не осквернить святыню. Затем он вытащил меч из ножен. Почтительно подняв его обеими руками, он с восхищением смотрел на темно-зеленый блеск металла, на безупречно острый край лезвия, на котором не было ли одной зазубрины. Когда он заговорил, его глаза горели таинственным светом:

— Если мне предопределило судьбой погибнуть от меча, молю небо, чтобы именно этот клинок обагрился моей кровью!

С низким поклоном он отдал меч судье Ди.

Дождь перешел в изморось. Они вскочили на лошадей и стали спускаться по склону. Внизу, в долине, они увидели каменный столб, отмечающий границу провинции Пэнлай. Легкий туман окутал грязную равнину, но судье казалось, что прекраснее пейзажа он не видел. Теперь это была его территория. Они ехали рысью, и ближе к вечеру путники с трудом могли разглядеть сквозь туман городские ворота Пэнлая.

Глава 3

Свидетель рассказывает о преступлении; таинственная встреча судьи в пустом доме

Когда четверо всадников приблизились к Западным воротам, Чао Тай заметил низкую стену и скромное двухэтажное караульное помещение.

— Я видел нa карте, — объяснял судья Ди, — этот город имеет хорошие природные укрепления. Он расположен в трех милях вверх по реке от того места, где она впадает в залив. Около устья реки находилась большая неприступная крепость. Воины гарнизона обыскивают прибывающие и отплывающие суда, а несколько лет назад, во время войны с Кореей, они не позволили вражеским лодкам войти в реку. К северу побережье скалистое, к югу же — болотистое. Таким образом Пэнлай, который был единственным местом с пригодной бухтой, стал центром торговли с Кореей и Японией.

— В столице люди говорили, что здесь осело много корейцев, особенно моряков, корабельных плотников и буддийских монахов, — добавил Хун. — Oни живут в корейском квартале, на той стороне залива, восточнее города. Совсем недалеко от их квартала расположен буддийский храм.

— Что ж, теперь ты можешь попытать счастья с какой-нибудь корейской девушкой, — сказал Чао Тай Ма Жуну, — и тут же в храме снять с себя грех.

Двое вооруженных часовых открыли ворота, и путники попали на оживленную улицу со множеством лавок. Проехав по улице, они наконец достигли огороженной территории вокруг здания суда. Они двигались вдоль забора, пока не увидели главные ворота, у которых на скамейке под большим бронзовым гонгом сидели несколько стражников.

При виде судьи они вскочили на ноги и отдали ему честь. Однако Хун заметил, что за спиной судьи стражники обменялись многозначительными взглядами.

Начальник стражи проводил вновь прибывших в канцелярию, расположенную в дальнем конце внутреннего двора. Четыре чиновника активно работали кисточками для письма под надзором сухопарого пожилого человека с короткой седой бородой.

В сильном волнении он шагнул навстречу судье и его спутникам и, запинаясь, представился как старший секретарь Тан, временно исполняющий обязанности управляющего делами.

— Очень досадно, — нервно добавил он, — что мы не знали о вашем приезде заранее, ваша честь. Поэтому я не смог подготовить торжественный обед и…

— Я полагал, — перебил его судья, — что из пограничного гарнизона будет послан гонец. Вероятно, произошло недоразумение. Но я уже здесь, поэтому ознакомьте меня с расположением комнат.

Сначала Taн привел их в просторный зал суда. Пол, покрытый плиткой, был чисто вымыт, а высокая скамья нa возвышении у дальней стены была покрыта куском красной блестящей парчи. Вся стела позади скамьи была закрыта занавесью из бледно-фиолетового шелка. В центре занавеси был изображен единорог, вышитый золотыми нитками, — символ проницательности.

Они вошли в дверь, которая находилась за занавесью, миновали узкий коридор и оказались в личных покоях судьи. Комната содержалась в полном порядке: на лакированной крышке стола нe было ни пылинки, оштукатуренные стены были недавно побелены. У дальней стены стояла красивая широкая кушетка, обитая темно-зеленой парчой. Не задерживаясь в архиве, находящемся рядом с кабинетом, судья Ди вышел во второй внутренний дворик, откуда был вход в приемную. Пожилой секретарь возбуждению объяснил, что после отъезда следователя этой приемной не пользовались, чтобы ненароком не сдвинуть с места какой-нибудь стул или стол. Судья с интересом взглянул на сутулую фигуру секретаря — казалось, тот чувствует себя не в своей тарелке.

— У вас все содержится в образцовом порядке, — успокаивающим тоном сказал судья Ди.

Taн низко поклонился и, запинаясь, произнес: