Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками

– …весельчак и балагур, как вы с Платоновым про меня в своей книге написали, командный человек, романтик и технарь, для которого остаться на пять минут без собеседника – сущая трагедия…

– С такой памятью надо срочно за мемуары садиться, а не деньги в бизнесе зарабатывать…

– Денег у меня – так уж я устроен – никогда не было: ни в семидесятых, когда я вечно перехватывал очередную «десятку» у своего лучшего друга в сборной Володьки Дорохова, ни в начале девяностых, когда в Бельгии жил, ни сейчас, когда все устаканилось, все путем, как раньше в Союзе говорили…

– А сейчас-то почему?

– А потому что все, что зарабатываю, вкладываю в дело, в развитие производства.

– Так что же у тебя за дело, Паша…

Полеты во сне и наяву

– Можно сказать одним словом – дерево. Восемь лет, начиная с 1994‑го, когда мы еще в Бельгии жили, я методом «тыка», путем проб и ошибок, вышел на торговлю и производство пиломатериалов и занимаюсь этим по сей день. У нас полетный завод. Вам, кстати, что-нибудь говорит слово «полеты»?

– Полеты во сне и наяву говорит, а вот полеты – лес темный. Признаюсь в своем невежестве…

– Ничего, учиться никогда не поздно. Шучу… Полеты – это поддоны. Из тарной дощечки на заводе клепают полеты-поддоны, на которых возят всевозможные грузы.

– И какое место вы занимаете в этом бизнесе? Кто вы, господин С еливанов – мелкий предприниматель, представитель среднего бизнеса или олигарх?..

– Месяц назад я прикупил лесопилку в ста километрах от Риги. Это – небольшое производство, объемом 500 кубов в месяц, с 23-мя рабочими. Вы можете сказать, конечно, что Павел Селиванов, командный, коллективный человек, продал душу дьяволу и стал капиталистом… Что ж, можно, наверное, сказать и так, но я бы предпочел взглянуть на это под другим ракурсом: Селиванов создал 23 рабочих места и платит рабочим по 180–200 латов в месяц, тогда как в этих краях готовы на любую работу и за 50 латов.

– Другими словами, как хозяин производства вы относитесь к мелкому бизнесу?..

– Конечно, конечно. Маленький свечной заводик, небольшая лесопилка… Мое производство – это мелкий бизнес, а вот мои закупки пиломатериалов – средний. Объем закупаемой тарной дощечки – третий из конкурирующих фирм в Латвии.

Но надо учесть, что нас, сотрудников, всего четверо: двое на голландском конце и двое – на латвийском.

– Почему на голландском?

– Потому что наша фирма зарегистрирована в Голландии, я там просто директор, наемный рабочий, но поскольку фирма – акционерное общество, я еще в доле, у меня дивиденды, моих 10 процентов. Кроме Латвии, где на нас работает 36 производств, нам пилят доски 3 российских лесопилки, охвачена нами и Литва…

Дороже денег

– Каким транспортом доставляете доски?

– Морским преимущественно, это выгоднее всего. Но завтра вот машины пойдут с пиломатериалами, отчего у меня с утра испорченное настроение. Как только заказываю грузовик, знаю, что буду в проигрыше. Автотранспорт сильно бьет по карману… А иду на это, чтобы выполнить обязательства перед партнерами.

– Уговор дороже денег?

– Вот именно. Надо держать марку во что бы то ни стало. Если у наших покупателей есть претензии по качеству привезенных пиломатериалов, то я сам с ними рассчитываюсь. Этого никто не видит. Никому и в голову не придет, что и у нас, в Латвии, скажем, как было намедни, в Янов день, на одной из лесопилок (не моей, слава Богу) рабочие запили, допустили брак, а я вынужден был раскошеливаться. Да мало ли бывает в нашем деле коллизий, которые надо ежечасно разруливать…

Я вовсе не хочу показать, какой я крутой бизнесмен, какой занятый по горло политик. Честное слово, Алексей Петрович, я как был Пашка из компании Дорох, Заяц, Слон, Лорик (перевожу на понятный язык – Дорохов, Зайцев, Савин, Лоор. – А. С.), которых Алексеич (Платонов Вячеслав Алексеевич – старший тренер мужской сборной СССР по волейболу 1977–1985 гг. – А. С.) вел в бой, так им и остался… Помните хоть, какая у меня кликуха в команде была?..