Расстрел на площади

Она спешила домой, на ходу вычисляя, успеет ли до ухода отца сварить к селедке картошку, потому как одной тощей селедкой и бычками в томате не больно-то насытишься.

Однако Григория Онисимовича уже и след простыл.

Даша в сердцах швырнула авоську с селедкой на кухонный колченогий стол и повалилась на табуретку, переводя дух.

В комнате Даша обнаружила записку, написанную корявым отцовским почерком. В записке значилось:

«Ждал тебя да ни дождался. Где ты ходишь, могла бы и об отце родном подумать. Пошел на смену прийду утром рано как всегда. Про тебя спрашивала Наташка соседка, а я ей сказал что ты поздно будешь. Ты у нее спроси, чего ей надо, а то она мне не сказала. Г.О.».

Григорий Онисимович всегда подписывался инициалами. Даша не помнила, чтобы когда-нибудь он написал просто: папа.

В этот момент прозвучал мелкий, частый стук в дверь. Даша обреченно вздохнула.

Ошибиться невозможно — так мог стучать только один человек: тощая сплетница Наташка с третьего этажа, злоязычная и желчная, которую все старались обходить стороной.

Так оно и оказалось — Наташка стояла на пороге, светясь своей лисьей фальшивой улыбочкой и через плечо Даши косясь одним глазом в глубь квартиры. Наташка была знаменита на всю округу своей редкостно некрасивой физиономией, неистребимой тягой к сплетням и приговорочкой «ля», которая на деле была не чем иным, как полупроглоченным словом «глянь».

— Привет, — сказала Наташка, — ля, а я тебя ищу. Ты давно пришла?

— Только что.

— Я чего хотела узнать, — вкрадчиво затараторила Наташка, бочком продвигаясь в квартиру и делая вид, что не замечает, как хозяйка перегораживает ей дорогу, — я про ентово хлопца хотела узнать, про приезжего. Правду люди говорят, будто он из Москвы писатель?

— Не знаю, — сказала Даша.

— Ля, как это — не знаешь? — возмутилась Наташка. — Ты же с ним по городу разгуливаешь!

— Ни с кем я не разгуливаю!

Наташка покривила губы в знакомой ехидной улыбочке.

— Ля, какая стала, прям страшно смотреть! — Она суетливо всплеснула руками. — Между прочим, я его под твоими окнами видала, он тут ночью сшивался.

— Чепуха. Ты наверняка перепутала.

— Я перепутала?! — задохнулась от возмущения Наташка. — Я?! Я с балкона посмотрела, ля, а он по палисаднику ходит! Он еще вон в то окно заглядывал, а Григорий Онисимыч кричать стал, и он так улепетывал, аж пятки сверкали!

— Ну и что? — холодно произнесла Даша.

— А ничего. Может, у него к тебе любовь, а?

— Слушай, Наташа, я только с работы, даже переодеться не успела, — сказала Даша, с трудом сдерживаясь.

На лице Наташки отразилась плохо скрываемая досада.

— А я к тебе за солью зашла, у меня соль кончилась, не одолжишь? — вдруг выпалила она. — А то щи варить надо, а я без соли!

Пока Даша ходила на кухню за солонкой, Наташка топталась в прихожей, лихорадочно придумывая повод, чтобы задержаться, однако ничего так и не придумала и вынуждена была удалиться, неся в ладони ненужную соль.

Даша закрыла за нею дверь и покачала головой. Слава Богу, хотя бы на сегодня она отделалась от докучливых расспросов соседки.

Переодевшись в простенький ситцевый халатик и заварив в металлической чашке крепкого чаю, Даша улеглась на кровать с томиком «Анны Карениной».

Это был любимый роман, и за его чтением время пролетело быстро. Лишь оторвав глаза от книжной страницы, Даша обнаружила, что за окном стояла глухая ночь.

Странный шорох привлек ее внимание.

Отложив «Анну Каренину», Даша поднялась с кровати и на цыпочках направилась к полуотворенному окну. Она была уже в полушаге от подоконника, когда занавеска внезапно отдернулась и тяжелое тело с шумом обрушилось ей на руки. Даша едва успела вскрикнуть и повалилась на пол.

— Здрасте. — Оглушенная и перепуганная, она услыхала знакомый голос. — 3-здрасте, а это я…

Это и вправду был он — Игорь. Взъерошенный, с блуждающей глупой улыбочкой на лице, он глядел на девушку мутными глазами. Игорь был вдребезги пьян.

От негодования Даша не сразу нашлась, что ответить.

— Интересненько, — пробормотал непрошеный гость, — а как это я тут очутился?

— Вы с ума сошли! Убирайтесь немедленно!

— Нет, вы мне объясните, — упрямо настаивал Игорь, — я хочу знать все до последней мелочи! Я шел, шел — и куда это я пришел, а?

— Я вызову милицию! — выпалила Даша.

— Подумаешь, напугала! Я и сам, кого хочешь, вызвать могу. Хоть милицию, хоть джинна из бутылки! Кстати, где тут моя бутылочка была, вы не знаете? Куда она, интересненько, запропастилась?

Как ни в чем не бывало Игорь принялся шарить вокруг руками и в конце концов с головой залез под кровать.

Ошеломленная, Даша наблюдала за действиями московского литератора, не соображая, что можно предпринять в такой ситуации.

— Дашуля! — раздался сверху елейный Наташкин голос. — Дашуля, ля, что там у тебя за шум? Гости?