Расстрел

И я почувствовал, что я тоже очень, очень доволен, почти так же, как сейчас, в яме, которую мы выкопали, хотя сапог офицера больно ударил меня под глаз, когда я падал, а те подошли и подобрали лопаты и стали кидать землю, глину, и я подумал, что Жорка был прав, что надо было копать там, где рыхлая, мягкая земля, потому что здешняя была очень тяжелая и дышать сквозь нее оказалось трудно, и еще болело прострелянное сердце, и я опять засмеялся на дне, лежа в глинистой луже, и Жора тоже смеялся, и офицеры тоже – эти хохотали уже совсем неприлично, и я сказал, чтобы они заткнулись, но они смеялись и смеялись, совсем как Лерка, когда я хотел ее, а она никак не давалась и ускользала из рук, словно сколький черенок лопаты, которую я только что выкинул и кажется, наконец-то перестал ненавидеть кого бы то ни было.