Расстрелянный парламент

Как сообщил заместитель командующего Московским округом внутренних войск Г. Варенич, при «очистке» здания были обнаружены такие ополченцы. «Сегодня, в 9 утра, обнаружили двоих, – сказал Г. Варенич. – Один застрелился на месте, другого взяли. Журналисты проверили слова офицера: задержанным оказался ополченец из Казахстана. Русский парень находился в здании с 21 сентября. А на календаре – { октября. Парню было за сорок лет.

* * *

Что такое «массовые беспорядки»? О них любит говорить Ельцин.

По действующим законам мы имели право назначать силовых министров, имели право разблокировать здание Дома Советов, перекрыть улицы, митинговать. Юристы считают наши действия законными. Тем более они основывались на правовых актах и решении Конституционного суда.

Поэтому не было никаких массовых беспорядков. Был государственный переворот. И как заявляет юрист Д. Численко: «Если бы победителем в противостоянии вышла законодательная власть, то ни о каком привлечении к уголовной ответственности защитников «Белого дома» не было бы и речи. Напротив, они, наверное, стали бы национальными героями».

Все впереди. Я уверен: все впереди, и время все расставит по своим местам. Каждому воздастся по заслугам.

* * *

Свидетельствует генерал-лейтенант Леонид Ивашов:

«В одной из газет недавно встретил намек на желательность высылки всех «Руцкистов и хасбулатовцев» за пределы России. А ведь таковых – около трети населения!

Пока мы не откажемся от попыток применять силу в качестве довода в политическом споре, Россия будет продолжать балансировать на грани гражданской войны.

И не нужно делать вид, что после разгрома «Белого дома» в России остались лишь единомышленники. Нельзя заставить думать всех так, как, например, думает г-н Ерин. Это очень опасно. Нужно, мне кажется, понять людей, почему одни «за», а другие «против» нынешней политики…»

* * *

Предотвратил ли штурм гражданскую войну? Ельцин думает так. А вот генерал-лейтенант Л. Ивашов наоборот. Он считает, что это лишь попытка оправдать трагедию. Справедливее не скажешь.

* * *

Свидетельствует Лариса Ефимова:

«Когда шум чуть поутих, я вышла из своего укрытия – не сидеть же там все время, – и меня задержали. По разговорам милиционеров я узнала, что среди них есть убитые… Обыскали. Обнаружив в сумке свечку, спросили: «А это еще зачем?» Я объяснила, что у нас в Белом доме не было света. Меня отвели в большой парадный подъезд, у дверей стояли какие-то люди в форме ОМОНа. Они еще раз меня обыскали… «Ну, а теперь иди в угол – мы будем тебя трахать впятером», – сказал один, показавшийся мне командиром. Я громко запричитала… Но Бог миловал.

Добрые люди пустили меня переночевать из близлежащего дома…»

* * *

Свидетельствует Ю. Е. Петухов, отец Наташи Петуховой, 19 лет, убитой:

«4-го октября я узнал от друзей Наташи о ее гибели, но где это произошло, они толком не знали. Рано утром 5 октября, еще затемно, я подъехал к горевшему Белому дому со стороны парка. У палатки возле жилого дома лежало несколько расстрелянных молодых ребят без обуви и ремней, а у подъезда дома еще двое. Ощущение трагедии пришло ко мне.

Я подошел к оцеплению очень молодых ребят-танкистов с фотографией моей Наташи, и они сказали мне, что много трупов на стадионе, есть еще в здании и в подвале Белого дома. Я прошел через оцепление и подошел к Горбатому мосту со стороны Белого дома. Подошел офицер и сказал, что много защитников попали в отделения милиции, а некоторых отвезли на Центральный стадион.

В отделении милиции дочери не было. Я вернулся на стадион, и зашел туда со стороны памятника жертвам 1905 года. На стадионе было очень много расстрелянных людей. Часть из них была без обуви и ремней, некоторые раздавлены. Я искал дочь и обошел всех расстрелянных и истерзанных героев.

Я был на опознаниях в моргах Боткинской больницы, Склифа и других, и везде одна и та же скорбная картина – стеллажи расстрелянных молодых людей в 4–5 ярусов.

Все морги, где я был, были переполнены. Больше тысячи погибших.

7-го октября я снова на Петровке 38, но теперь я прошу у дежурных данных по всем погибшим девушкам и женщинам. В этом скорбном перечне моя Наташа была 9-я. По описанию в дежурной части – женщина 45 лет с седыми волосами… В морге я ее сразу узнал. Но то, что я видел, меня потрясло: изувеченное лицо, синяки под глазами, выбитые зубы, пулевое ранение в ногу, очередь из 4-х пуль от плеча и до плеча в грудь и пуля в затылок со следами кольцевого ожога. Одежду Наташи мне не вернули… В прокуратуре, по моей просьбе, меня познакомили с очень странным медзаключением: из четырех пуль в грудь осталось только две, полностью игнорируется наличие порохового ожога, нет следов побоев. Прокуратура отказалась выдать копию медицинского заключения…»

* * *

Свидетельствует инженер Н. Мисин:

«Когда на Дом Советов пошли танки, нас, больше сотни безоружных, укрыли в подвале. Потом нас арестовали военные… Они все палили в потолок. Священники упросили их не стрелять.