Рассвет кровавой удачи

– Товарищ капитан! Здесь ещё трое! – закричал он. Через несколько секунд в проходе появилась массивная фигура капитана.

– Забираем их на Голиаф. Там уже разберёмся.

– Так точно! – отрапортовал рядовой и жестом приказал нам подняться и следовать за ним. Мы не противились. Под чутким контролем нас провели по узким коридорам пиратского корабля к главной капсуле. Там уже сидели леган и Док эльбан. Вид у них был, как у побитых собак, но оно и не удивительно, ведь за кражу данных государственной важности и за захват в заложники офицера космо-пехотных войск Империи им светит вышка. В душе я ликовал, ведь теперь я был в безопасности и совсем скоро вернусь к своей семье.

Я давно уже не чувствовал боль в челюсти, брюшной полости и почках, но особист продолжал методично наносить удар за ударом. Наконец он перестал избивать меня.

– Повторяю свой вопрос в десятый раз: твои имя, фамилия род войск и должность? – спросил он, садясь на место. У него явно проскакивал характерный акцент планеты Гемм.

– Садальски Максим…лейтенант сорок пятого отдельного десантно– штурмового полка космо – пехотных войск Российской Империи…– в десятый раз повторил я.

– Нет, похоже ты не понял… Ну хорошо…мы пойдём другим путём…– он вновь встал со своего места, что-то нажимая на своей комме. Затем перед моими глазами возникла голографическая панелька с оперативной сводкой с Кармагедана за двадцать четвёртое марта две тысячи четыреста двадцать седьмого года. Здесь были и списки погибших в освободительной операции «Буря в Раю». Среди них был и я. Моё имя стояло с пометкой – «погиб при исполнении боевой задачи. Тело в ужасном состоянии. Транспортировке не подлежит…». – Вижу, что дошло… надеюсь ты знаешь, что светит за хищение данных государственной важности?

– Вышка…– прохрипел я, сплёвывая кровь.

– Знаешь…вот и отличненько! – он злорадно усмехнулся и надавил кнопку вызова караульного, что находилась у него на столе. Дверь позади меня открылась и в тёмный кабинет влетел какой-то мелкий чин Инквизиции. Я спиной почувствовал цепкий взгляд, полный ненависти и презрения, присущий только Инквизиторам-особистам. – Увести, – коротко скомандовал дознаватель. Меня жёстко подняли со стула и пинками тяжёлых ботинок погнали в камеру.

Тюремный блок был под стать статусу судна, на котором меня, и пиратов-неудачников, перевозили к месту заключения: тяжёлые и толстые двери на биометрических замках с сотней другой ступеней защиты от взлома, внушительные гермозатворы на входе-выходе и так далее… Не особо церемонясь, меня закинули в узкую одиночку и плотно закрыли дверь. Здесь было прохладно темно и гадко. Обессиленный, я распластался по холодному полу и хотел было уснуть, но тут в одну из стен неистово заколотили.

– Здесь есть кто – нибудь?! – доносился с той стороны напуганный женский голос. Я не сразу узнал в нём ту псевдо-медсестру с пиратского судна. Нехотя поднявшись на свои побитые ноги, я подошёл ближе к вентиляционному отверстию– единственному способу связи между заключёнными. – Эй, кто – нибудь! Отзовитесь!

– А кто там? – с саркастическим интересом спросил я.

– Макс? Ты что ли?! – с не поддельным интересом спросила псевдо-медсестра. – Это я, Канна… Ну медсестра с Вайслогии…

– Я уже понял.

– Так, стоп. А ты что тут делаешь? Ты же этот, как его…

– Законник?

– Точно, – дружелюбно сказала она. А куда же делась вся её надменность и злоба ко мне?

– Меня приняли за одного из вас и пришили то же самое дело о «хищении данных государственной важности». Я пытался доказать свою не виновность, но мне предъявили не оспоримое доказательство моей вины.

– Это же какое? – мы беседовали с ней, как закадычные друзья, но мне это не казалось чем-то из ряда вон выходящим, так как сейчас мы с ней находились в одной большой и беспросветной ситуации.

– Мой собственный труп. Смешно, не правда ли?

– Бедолага ты… Кстати, а ты не в курсе, что нам светит? Что это за «Вышка»?

– Это высшая мера наказания. Сейчас нас везут на Фибрал или Алькард– довольно большие астероиды в Дальнем космосе. На этих астероидах находятся одноимённые крио-потоковые тюрьмы. Там– то мы и проведём ближайшие лет семьсот, а потом, когда наш мозг окончательно превратится в желе, нас извлекут из капсул и порежут на органы. Таким образом приговор суда Инквизиции будет приведён в исполнение, – сказал я на одном дыхании, без запинки.

– Спрашивать откуда такие подробные сведенья я не буду. Но скажу только одно– нам надо линять от сюда как можно скорее. Но только вот как? – я не видел её лица, но у меня было ощущение, что она подпёрла подбородок кулачком, наморщила лобик и напряжённо думает.

– Никак. Этот тюремный блок оборудован активной защитой от побега и взлома из вне. Это значит, что если мы попытаемся сбежать, то блок автоматически отстрелит себя, а так как линии отделения расположены за пределами гермозатворов, то мы просто умрём от удушья в безвоздушном пространстве.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросила она.

– Я с отличием окончил военную академию. Там всё это рассказывают.