Рассвет судьбы

Всю зиму 1847–1848 гг. продолжались набеги на американских поселенцев. Ранчо, обозы и банки – все подвергалось нападению. Поджигались амбары и другие хозяйственные постройки, выпускался на волю скот. Одно лишь упоминание о калифорнийцах вселяло ужас в сердца людей. Единственным утешением служило то, что разбойники не трогали женщин и детей. Хотя появились слухи о том, что кое-где женщины подвергались насилию, а с поселенцами поступали более жестоко, чем это делала банда лос-малос. Возможно, появились другие шайки, которые стремились только грабить, убивать и насиловать, но за все их деяния пришлось бы расплачиваться «плохим», потому что люди обвиняли во всех грехах именно их.

Никто не сомневался, что все преступления, происходящие в Калифорнии, дело рук лос-малос. Поселенцы стали объединяться, чтобы противостоять бандитам. Во многих общинах установился относительный порядок и спокойствие. Проводились собрания, на которых решалось, как можно покончить с разбоем и грабежом в Калифорнии.

Время от времени в миссии Святого Христофора появлялся красивый и прилично одетый Том Сакс, навещавший Хуаниту. Никто не узнавал в этом молодом человеке дикого разукрашенного индейца, возглавляющего банду «плохих». Контраст между ними был поразительный, но отец Хуарес все же связывал их воедино, хотя никому не говорил о своих догадках. Он сочувствовал Тому, который так страдал из-за девушки, а сейчас страдает из-за своей неуемной мести.

Стоял январь 1848 года. После двухмесячного отсутствия Том снова появился в миссии. Отец Хуарес поприветствовал его и провел в святилище, где оставил в одиночестве сидеть на церковной скамье. В ожидании его возвращения Том разглядывал статуи и расписанные на библейские сюжеты потолки. Он не заметил, как священник тихо приблизился к нему.

– Хорошо, что ты опять здесь, сын мой.

Том взглянул на него покрасневшими от бессонных ночей глазами и встал.

– Извините, что отсутствовал так долго, отец Хуарес. Как она?

Их голоса эхом отдавались под сводами святилища. Священник улыбнулся и сделал Тому знак присесть на скамью.

– Ты будешь удивлен. Она почти полностью поправилась. Она разговаривает и все помнит. – Он помрачнел. – Первые несколько дней были ужасны. Она все вспомнила и… Но сестры все время были рядом с ней, молились за нее и убеждали ее, что она ни в чем не виновата. Они заставили ее поверить, что Господь не отвернулся от нее и что ей нечего стыдиться. Она сейчас немного окрепла и даже набрала вес.

Том чуть не расплакался от радости.

– А как насчет меня? Она помнит меня? Спрашивает обо мне?

– О, да. Мы часто говорим о тебе. Том поймал его взгляд.

– Она… все еще любит меня? Или она меня ненавидит за то, что я не помог ей?

Священник печально улыбнулся.

– Как она может ненавидеть тебя? Она никого не винит. Она сейчас более умиротворенная, но я не уверен, что она когда-нибудь избавится от воспоминаний и от кошмаров. Она все еще любит тебя, Том, но не жди от нее любви, о которой ты мечтаешь. Когда ты поговоришь с ней, ты поймешь, о чем я. Она изменилась, и ты должен любить ее на расстоянии, по крайней мере, сейчас. Том нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

Священник накрыл ладонью его руку.

– Поговори с ней. Вы должны обсудить это наедине. И будь с нею терпелив, Том. Я уверен, что ты будешь милосерден. Ты – благородный и сильный мужчина. Сейчас с нею сестры, они помогают ей одеться к встрече с тобой. Пока мы ждем, я хочу еще кое о чем поговорить с тобой.

– О чем же, отец?

– О тебе, Том. Я хочу поговорить о тебе. Том отвел взгляд.

– А что обо мне говорить? Отец Хуарес тяжело вздохнул.

– Скажи мне правду, Том. Ты состоишь в банде лос-малос?

Том с удивлением взглянул на него, их взгляды скрестились. Том отвернулся.

– Я не могу лгать священнику. Да. Я состою в банде, более того, я – ее вожак. – Он затравленно посмотрел на отца Хуареса.

Тот положил ему на плечо руку.

– Не беспокойся. Никто об этом не догадывается, и я никому не скажу, что узнал. Ты мне слишком дорог. Я догадался, потому что ты хотел мстить и был полон ненависти к американцам. – Он сжал плечо Тома. – Ты поступаешь плохо, Том. Ты знаешь, как плохо.

Том судорожно сглотнул и уставился перед собой в одну точку.

– Я знаю. Я пытаюсь остановиться, но не могу, отец Хуарес. Я вспоминаю… как я увидел ее после… после… И дело не только в Хуаните. Американцы выгнали отца из Техаса, отобрали у него дом, землю. Мой отец до сих пор не может встать на ноги. Американцы считают себя выше людей с другим цветом кожи. – Он горестно покачал головой. – Мой отец был одним из первых поселенцев в Техасе. Он потерял жену и двух сыновей… и я потерял там жену. Мы воевали против мексиканцев, а когда все закончилось, американцы, вместо благодарности, прогнали нас. – Он глубоко вздохнул. – Извините, отец, но я не могу это забыть. Возможно, со временем у меня это получится, но не сейчас. Если я попаду за это в ад, значит, так тому и быть.