Рассвет - твой враг: Ребилд

— Дурак ты, Артур. Я не владелец. Я сторож. — он ткнул пальцем в сторону ворот. — А этой срани здесь быть не должно. Но она есть. Только в этом пузыре, в других ничего подобного не зафиксировано, насколько мне известно. И еще, мне известно, что открывать их нельзя. Вообще. Иначе все накроется одним известным местом, смекаешь?

Глядя на ворота, я не ощущал какой-то зловещей мощи. Но от этого становилось еще страшнее.

— Мишка этого не понимает своими усохшими от наркоты мозгами. Там не сила, которую можно использовать во благо или во зло. Там такая херня, что тем, кто склеит ласты до полного открытия ворот повезет гораздо больше, чем всем остальным.

— И это какая-то жуткая, непреодолимая злая сила? — на всякий случай спросил я.

— Жуткая и непреодолимая добрая сила. — фыркнул Мейер. — Иронично, не правда ли?

R193 — «Стигма» против марсиан (3)

— Не слушай дядю. — прозвучал знакомый голос. — Дядя уже старый, ни шиша не понимает, что он несет.

Кузьминский пришел один. В смысле, с ним не было его друзей генма. Но в одной руке он нес Альфию, а в другой Настю. Обе девчонки потеряли былой цвет лица и обросли поганками. Все же он решил вычислить, кто сделал звонок. Тем хуже для него.

Ну и вообще, твою мать, Олег! Напарник был жив, и даже вполне здоров. Как же этот мудак его обошел?

— Ты что с ними сделал?! — крикнул я.

— Немного успокоил. Не стану же я собственные ключи убивать. Башкой подумай, Ким. Хоть это и не самая твоя сильная сторона.

— А вот и Мишка. Где твоя улыбка, старый ты содомит? В очередной раз, зря пришел. Ни хрена не получишь.

Предводитель «Нового рассвета» бросил девушек на пол, сложил руки на груди. — Давай не будем заранее загадывать. Может, что-нибудь и выгорит. У нас сегодня гости. Тупые, упрямые и такие непредсказуемые гости.

Сектанты сверлили друг друга глазами. Но именно в этот момент я понял, что два пожилых идиоты всего лишь пешки, марионетки в чужой игре. Образы кукловодов начали проявляться за их спинами.

Со стороны Мейера, тварь похожая одновременно на червя и моржа. Та же самая сволочь, которой поклонялись на рабовладельческой ферме. Жирное туловище в складках, покрытое отвратительными тентаклями. Морда как у шарпея, с которой свисает борода из человеческих тел. Старый вытянулся вдоль ворот издавая вопль: то ли крик боли, то ли оргазм.

— Я прямо чувствую, как теряю ментальную стабильность. — сказал я Ын-Бёль.

— Не волнуйся, я помогу тебе крепче спать по ночам.

За Кузьминским, или Забоевым просто висела исполинская голова, раскрывшая рот в безмолвном рыдании. А внутри этого рта — еще один рот, и еще, и еще. Бесконечные ряды зубов. И вместо глаз такие же распахнутые пасти. Каждое отверстие сочилось флогистоном.

— И вы оба считаете себя защитниками добра. — я даже не заметил, что произнес это вслух.

— Мораль, мальчик мой, — ответил мне Кузьминский. — Это социальный конструкт. Мы живем в мире пост-морали. И если ради блага человечества нужно что-то сделать, это должно быть сделано, невзирая на жертвы.

— Ты теперь должен ему пятьдесят тысяч за лекцию, Артур! — хохотал Мейер. — Этот ублюдок давно уже сам не думает, за него соображает и говорит оргонный призрак. Видишь эту гнусную харю? Она не оставляет надежд сожрать что мы прячем за воротами, а потом накрыть собой все, до чего сможет дотянуться.

— По-вашему, лучше позволить людям и дальше копошиться в собственной грязи? Юрий Романович сам живет в роскоши, вертел он всех тех, кто прозябает в говне. А многие не хотят так жить. Я даю надежду на светлое будущее!

— Твое будущее — гребаный каменный век, где все режут друг друга, а потом трахаются прямо там же, и снова режут и так без конца!

— И он прекрасен! Мир, где все переродятся через флогистон! Это первобытный мир силы, лишенный пороков! Чистый, девственный мир! Чем он хуже того, что ты делал, заключая договор со Старым?!

— Мне кажется, они оба шизики. — сказал я своему внутреннему голосу. А рассказами про Мир Силы меня еще Дьявол утомил. Уж не приложил ли Кворл в свое время руку к голове Кузьминского?

— Так делай то, зачем пришел. Избавь мир от опасных безумцев. Я верю в тебя.

Ну, хоть кто-то.

Вика встала рядом со мной. Вид у нее был жуткий. Вся в крови, одежда разорвана. На глазу повязка, купленная в системном магазине. С другой стороны, на меня облокотился искалеченный медведь.

Еле передвигая ноги, тоже весь избитый, нас догнал Олег.

— Прости, Артур, — пробормотал он, прежде чем опереться уже на Петра. Мой родной отряд паралитиков.

— Ты готова? — вновь обратился к драконице.

— Дай мне еще пару минут.

Сектанты продолжали орать друг на друга. Я сделал шаг вперед и громко сказал. — Господа! Позвольте прервать ваши дебаты.

— Детишки выжили! — удивился Мейер.

— Это ненадолго. Пусть порадуется. — вторил ему злейший враг. — Решил выговориться перед смертью?

Едрена мать, и это взрослые люди? Какие-то опереточные злодеи. А еще мне говорят, что я инфантильный!